о если б умерла я!» —Она рыдала, не переставая.CCLVКогда увидел Африко живоюВдруг Мензолу, что, мнилось, уж мертва, —Воскрес сердечной радостью одною,Заговорил утешные слова:«О роза ароматом и красою,Я за тебя страдаю, ты права;Но лишь не бойся и не ужасайся,Моей защите крепкой доверяйся.CCLVIТы мне всех благ дороже и желанней —И ты теперь в объятиях моих.Нет сердцу моему больней страданийИ безутешней — мук и зол твоих.И горе мне, я мнил — предел терзаний! —Что держит смерть тебя в цепях своих.Моя рука меня разить готова,Как слышу вздох твой и живое слово».CCLVII«Злосчастная, о, как я истомилась! —Она сказала, взоры подняла. —Зачем я, глупая, на свет родилась,Зачем жива? — и слезы все лила. —Зачем сама в тот день не задушилась,В день первой встречи? Или б умерла,Как облеклась в Дианины покровы:Кабан бы растерзал меня суровый!»CCLVIIIЕй молвил он: «Ах, не томись душою.Смотрю — и сердце падает в груди:Какою ты поражена тоскою,Не видя утешенья впереди,Считая жизнь свою такою злою.Но от меня тревог себе не жди:Сильней себя — тебя люблю; со мноюТы будь навек желанною, одною.CCLIXА чтобы ты свободно доверялаТакой любви, как я сказал сейчас,Все расскажу я с самого начала:Тому четыре месяца как раз,Охотился, не думая нимало,Я тут один; иду, не торопясь,Вдруг из лесочка — голоса людские;Я подошел взглянуть, кто там такие.CCLXУ вод я вижу светлую полянуИ нимф сидящих, вижу между нихВсех выше я владычицу Диану,И вас она, служительниц своих,Сурово учит, как прилично сану;Тут встретил взгляд мой взор очей твоихИ всю красу твою; любви стрелоюТут поражен я был перед тобою».CCLXIПотом он рассказал ей, как сокрылся,Стоял и долго на нее глядел,И как по ней желанием томилсяИ ею глаз насытить не умел,И милым этим ликом как пленился(Так говоря, лобзать его хотел),И как, когда уж нимфы разбредались,«Пойдем же, Мензола!» — слова сказались.CCLXIIПоведал слезы ей и воздыханья,Обильно сеянные для нее,И все свои томленья и терзанья,И как дала Венера за житьеПослушливое — в сонном обаяньеНадежды слово крепкое свое,И сколько раз найти ее пытался,И обо всем ей рассказать старался.CCLXIIIПотом — как раз ее в уединеньеОн повстречал — и бросилась бежать —И лепетал он робкое моленье —Н как жестоко было не внимать.И о копье, что в страшное мгновеньеВонзилось в дуб — а то б не миновать!О крике «Берегись!», о том, как скрыласьИ больше не сказалась, не явилась.CCLXIVПотом о приношении Венере,О том, какой дала она ответ,Как быстро он, вполне предавшись вере,Преобразился и, переодет,Явился с нимфой схожим в полной мереИ бросился сыскать единый след,Что нынче тут судьба ему судила.«Ты знаешь, как и я, что дальше было.CCLXVЯ рассказал терзание сплошное,Что за тебя душой переносил.И потому, свершив насилье злое,Я делал лишь под властью мощных сил:Перед тобой мне чуждо все дурное.Но лишь Амур, что так меня томилТобой, — всему виновник и причина.Прости его! Безумие — безвинно».CCLXVIВсе Мензола отлично понимала,Что о любви своей он говорил —И как она впервой его объяла,И вещи, что Амур ему внушил, — Тут в ней самой уж сердце запылало,И вздох ее глубокий затомил.Стрела Амура нимфе в грудь вонзилась,А мнила — тут предательство свершилось! CCLXVIIСказала: «Ax, я твердо вспоминаю —На днях один мне все вослед бежал;То был ли ты, другой ли, я не знаю,Что так меня жестоко оскорблял.И чтоб ему отметить — я утверждаю! —Я обернулась, гнев меня терзал,В него копье метнула я всей силой,Но вижу — все за мной бежит постылый.CCLXVIIIИ помню я — когда б иначе было! —Гляжу, копье летит его сражать,Меня с чего-то жалость охватила,Кричу я: «Берегись!» — и прочь бежать.А дуб копье, я вижу, обнажилоИ все в него вошло по рукоять.В лесу ближайшем скрылась я, горюя.Ты ль это был? Тебя не узнаю я.CCLXIXЯ больше в жизни дня не вспоминаю,С тех пор Диане как посвящена,Чтоб видеть мужа. Если б (тщетно, знаю!)Богами не была мне сужденаС тобою встреча! Нет, я ожидаю — Дианою я буду изгнанаС отступницами: мной мое изжито:Нещадной ею буду я убита.CCLXXИ будешь ты, о юноша, причинаПозорной казни, гибели моей.И хоть виновен ты, а я невинна,Жить будешь правым до исхода дней.В свидетели зовет моя кручинаДиану, и деревья, и зверей,Что всею силою я защищаласьИ лишь насилием тебе досталась.CCLXXIЯ, чистая, невинная, тобоюОбманута и низко предана.Но жизнь свою прервав своей рукою,Наверное от этого пятнаОсвобожусь. И с жизнию земноюЯ, глупая, расстанусь лишь, верна,Уж ты, довольный, жить как прежде станешьА бедную меня и не вспомянешь».CCLXXIIОбняв ее, в порывистом рыданьеПромолвил Африке: «Безумец я,По я ль тебя покину на страданьеОдну, любовь нежнейшая моя?Нет, за любовь ты дай мне обещанье:Исчезнет мысль несчастная твоя,Иль раньше на меня наложишь руки,Чтоб мига мне не жить с тобой в разлуке.CCLXXIIIНемыслимо отныне разлученьеС тобою, милая». И целовалУста и лик — небесное виденье,И слезы глаз прелестных вытирал,И молвил: «В самом деле порожденьеТы райское», — и кудри ей ласкал,И, встав, сказал: «Кудрей столь золотистыхНе видано — и столь прекрасно чистых.CCLXXIVГод, месяц, день и час благословенны,То время, место, где сотвореноВсе: этот лик, столь дивно совершенный,И тело, мудрой стройности полно.Когда же кто искал во всей вселеннойИ в небесах высоких — все равно, —Где сонм богов святой, — и там не снитсяКрасы такой, чтобы с твоей сравниться.CCLXXVТы ясный светоч всех благих деяний,Как и живой источник красоты!Исполненная чистых обаяний,Единственное средоточье тыВсех доблестей, души высоких знаний, —И путь мне указуешь с высоты!Ты сладостна, нежна, бела — не все лиДостоинства красой тебя одели?! CCLXXVIТак как же не желать — какою силой —Вкусить столь совершенной красоты,Как томная, в задумчивости милой,Ты, Мензола, вне всех сравнений, ты?Зла и намек бежит тебя, постылый,Не мучь меня, избавь от тяготы.Свершенное не может не свершиться — Так можно ль мне с тобою разлучиться?CCLXXVITИ сделай же, мольбе моей внимая,Как мудрая, возьми из всех частейТы лучшую — и да исчезнет злая,Испуганной душой воспрянь скорейИ обними меня, о дорогая,Как я тебя, душа души моей,Целуй
