Пошатываясь и придерживаясь за стены тесного коридора, Джен отправился в каюту Сивары. Ветер выл как орда демонов, спешащая на чёрную субботу. Корабль резко накренило, и Джена почти втолкнуло в каюту принцессы. В неверном свете единственного фонаря он увидел Фроара, уткнувшего лицо, посеревшее от морской болезни, в груду подушек. Рядом с ним жизнерадостно скалил зубы Лал; перепуганная Марсия, сжавшись, забилась в угол. Старуха, что-то невнятно бормоча, прижимала к груди резного идола. Джен подошёл, наклонился и потряс её за плечо, но Марсия продолжала бормотать своё, не обращая на него внимания. Тогда он тряхнул её посильнее. Старуха покосилась в его сторону, и пелена ужаса спала с её подслеповатых глаз. Однако взгляд был таким пустым, что Джену показалось, будто она смотрит сквозь него.
— Принцесса в моей каюте. Ей нужна сухая одежда.
Старуха подняла измождённое лицо, с трудом пытаясь понять, чего от неё хотят, молча кивнула и, спрятав маленького идола за пазуху, проковыляла в соседнюю комнату. Вскоре служанка вернулась с грудой сухого белья, слегка поклонилась Джену и неверными шагами направилась к Сиваре.
Джен сбросил мокрую одежду и облачился в сухой плащ, который, как и предыдущий, был ему мал и не сходился на груди. Короткие рукава опять пришлось подкатать до локтя. Потом он заправил полы плаща за пояс, чтобы они не мешали двигаться, и подошёл к окну. Ветер, пробиваясь сквозь щели между стёклами, волновал занавеси. За окном всё было по-прежнему: сверкали молнии, гремел гром.
К нему неслышно подошёл Лал. Вглядываясь в тёмную ночь и бешеный кинжальный ливень, он покачал головой в немом комментарии к шторму. Кружевная пена водяной пылью туманила стекло. Огней чужого корабля нигде не было видно. Постояв ещё с минуту, Джен дружески хлопнул Лала по плечу и тоже отправился к Сиваре.
Зажжённая лампа неистово раскачивалась, и тени, мотаясь от кровати к переборкам, то уменьшались, то вырастали до неимоверных размеров. Сивара, уже сменившая одежду, сидела на кровати. Старая служанка, примостившаяся рядом с ней, опять прижимала своего идола к груди. Принцесса, словно ища защиты, обвила её шею рукой.
— Бедная Марсия почти обезумела от страха, — слабо улыбнувшись, пояснила она. — Это её первое путешествие. С Фроаром всё в порядке?
Кивнув в ответ, Джен придвинул кресло поближе и сел. Принцесса, погладив служанку по голове, протянула руку Джену, и тот, ничего не говоря, сжал её. Сивара удручённо покачала головой:
— Не так давно я смеялась над тобой. Я думала, что ты слабый, беззащитный… Теперь я знаю — это не так. Ты — силён. И я люблю тебя, Джен! Так же сильно, как свой народ.
В каюту ввалился Каспель с измученным лицом и в мокрой, облепившей хилое тело, одежде. Джен пододвинул ему кресло. Тот, поблагодарив его взглядом, уселся, тяжело переводя дух.
— Шпиона мы, кажется, потеряли, но я понятия не имею, где мы находимся, — проговорил он, отдышавшись. — Похоже, что нас несёт в открытое море. В общем, неизвестно, увидим ли мы когда-нибудь Наних.
Джен порылся в сундуке, подыскивая ему смену белья.
— Каспель, мы сбились с курса? — озадаченно спросила принцесса. Тот мрачно кивнул:
— Паруса опущены. Мачта рухнула. Дай Бог дохромать до Наниха. Если мы вообще туда попадём!
Джен протянул ему сухое бельё. Старик благодарно улыбнулся.
— С чего вы взяли, что мы не попадём в Наних?
— Как ты не понимаешь, — раздражённо воскликнула Сивара. — На карте есть Наних и есть Корф со всеми колониями. Всё остальное — большая вода. Можно до бесконечности пытаться достичь берега. Можно бороздить море годами, но так и не увидеть земли! Хотя… Хотя поговаривают об островах далеко в океане… Но ни одна живая душа их не видела…
Ночь подкралась тихо и незаметно, теперь корабль казался пилигримом в бесконечном кругосветном путешествии; наступивший день тоже никого не обрадовал — быстрые низкие облака так заволокли все небо, что, право, в сумерках бывало светлее.
Каспель освободил двоих узников в своей каюте, убедив их в том, что в сложившейся обстановке продолжать служить Фроару и бесполезно, и глупо. На палубе, где заправлял рулевой, не происходило ничего нового.
Фроару надели кандалы, и теперь он мог передвигаться по своей каюте. Шторм не стихал. Сивара большую часть времени проводила у окна, вглядываясь в волны. Джен почти не отходил от неё.
Чтобы хоть как-то забыться, Каспель разложил на низком столе игральную доску и попытался растолковать Джену правила игры. Тот слушал вполуха. Марсия, исчезнувшая из поля зрения, наверное, забившись в какой-нибудь угол, продолжала бормотать над своим маленьким идолом. Спустя какое-то время принцесса присоединилась к играющим, но вскоре со вздохом опустила карточки.
— Подумать только! Как сглазили! С самого отплытия дела шли из рук вон плохо, но сейчас! Посмотрите на нас! Каспель! Я не могу сосредоточиться на игре. Продолжайте вдвоём, если хотите. — Она вернулась к окну и стояла там, цепляясь за подоконник всякий раз, когда корабль кренился.
Резные фишки валились на доску так часто, что Джену с Каспелем уже надоело их ловить. Джен делал глупейшие ошибки, Каспель поправлял его, качал головой и снисходительно улыбался. Вскоре такая игра их утомила, и они встали рядом с Сиварой у окна и долго глядели на тёмные тяжёлые валы грозно рокочущего моря.
Шторм продолжался всю ночь. Проснувшись наутро, Джен выглянул в окно и обнаружил, что море успокоилось. На время приставленный к нему Лал уже принёс воду для умывания, и, наскоро освежившись, Джен выскочил на палубу. Свежий утренний ветер гнал сияющие громады белых облаков, чьи вершины ослепительно сверкали в солнечном свете. На палубе матросы не спеша чинили парус, другие возились у мачты, обшивая её металлической лентой. Вскоре к нему присоединились Каспель с Сиварой. В парчовом платье, покрытом роскошной накидкой, с тесно переплетёнными жемчужными нитями волосами, спокойная и уверенная, перед ним стояла настоящая принцесса. И первый же её вопрос, обращённый к Каспелю, был поистине восхитителен!
— Так где же мы теперь находимся?
Министр беспомощно развёл руками:
— Ума не приложу. Мы держим курс на запад. Возвращаемся к Наниху… или, по крайней мере, туда, где он должен быть.
Она тяжело вздохнула и, опершись тонкими руками на планшир, принялась разглядывать далёкие облака.
— Странно, — помолчав с минуту, произнесла Сивара, — тени от облаков там, вдали, вполне можно принять за сушу.
Джен и министр послушно проследили взглядами за её рукой.
— Похоже на горное плато, — наконец выдавил из себя Джен, — хотя воздух так дрожит, что с уверенностью утверждать нельзя…
— Облака-то бегут, а вот тёмное пятно под ними остаётся на месте.
— Я думаю, это земля, — быстро сказал Каспель и, кликнув одного из матросов, указал в сторону гряды облаков. — Взгляните туда.
Матрос, трудившийся над изорванным парусом, поднялся и посмотрел вдаль, другие, возившиеся с мачтой, тоже оставили свою работу и повернули загорелые обветренные лица.
— Земля! — крикнул наконец один из них, и с воплями, перегоняя друг друга, люди бросились на нос корабля.
— Это, конечно, не Корф и не Наних, — медленно промолвила Сивара, — маловато, чтобы быть тем или другим. Что же это тогда? Каспель, — она резко обернулась, — вам не кажется, что это один из тех самых мифических островов? Такое возможно.
— Мы можем подойти поближе, — тихо ответил Каспель, — это совсем недалеко.
Сивара весело хлопнула Джена по руке.
— Каспель! Помните легенды об островах? Города, полные несметных сокровищ! Странное, причудливое искусство аборигенов! — Её голос дрожал от волнения. — А вспомните легенду о колодце, в котором ярко пылает огонь самой жизни!
— Тогда уж вспомни и о дьявольских бестиях, и о расе разрушителей, — покачал головой Каспель. — Ну
