— Да если бы я знал, то не двинулся бы с места. Либо врали Карли с Гюнстейном, либо врешь ты. Не может эта кочка быть серебряной горой! Просто куча навоза.
— Подожди, ярл, — остановил его Торгейр. — Следует разобраться получше. Я не думаю, что здесь все так просто.
— А если это она, что проку? — взгрустнул Ингвар. — Разве можно прославиться, найдя груду хлама? Я представлял ее себе совсем иной.
— Что поделаешь, — философски заметил Торгейр. — Иногда великое издали, вблизи становится ничтожным.
Сожженная трава скрипела и хрустела под ногами, когда они шли к серебряной горе. Едкий пепел забивал ноздри, заставлял чихать. Проходя между закопченными каменными глыбами, Александр и Торгейр как по команде переглянулись. А если каменные кошки вновь оживут?
Наяву серебряная гора оказалась и вовсе невзрачной. Просто куча слежавшейся комковатой земли.
— Может, отрубим ему голову? — предложил Гелайм, с омерзением глядя на Тайшу.
— Клянусь… Клянусь, я привел вас на место…
— Но где серебро? — зевнул Ингвар.
— Вот он, — сказал Александр, приглядевшись. Кончиком сабли он подцепил сверкающую точку и выковырнул из земли золотую монету. Но не стал подбирать ее. Монета покатилась под ноги Ингвару. Ярл невольно отступил, с подозрением разглядывая желтый кружок. Потом хмыкнул.
— Арабский дирхем, — сказал Гелайм.
— Я же говорил, — проныл Тайша.
— Каждая искорка — это монета, — вздохнул Александр. — Это действительно серебряная гора, если не золотая. Полагаю, монет в ней гораздо больше, чем земли.
— Проклятье! — крикнул Ингвар. — Я рвался к неведомому чуду, а мне подсовывают деньжата! Пусть Хель проглотит и гору и ее дрянного бога!
И без того сумрачное небо потемнело. Теперь лишь с большим трудом можно было различить, что происходит в десяти шагах.
— Кажется начинается сильная буря, — голос Гелайма заметно дрогнул. — Может уйдем отсюда?
— Где серебряный бог? — упрямо спросил Ингвар.
— Он внутри, — У Тайши был вид приговоренного к смертной казни, которому уже ничто не страшно.
— Что ж, будем копать, — холодно сказал ярл.
В темноте что-то громыхнуло. Все вздрогнули.
— Лучше уйти, Йомаль сердится, — обреченно попросил Тайша. — Вы оскорбили его стражей, сейчас хотите осквернить могилу. Он не простит.
Гелайм подцепил мечом еще одну монету и вскрикнул.
— Имперский солид! — Он повернулся к мюты-коку. — Там, внутри, только бог?!
— Не знаю, — равнодушно ответил князек.
Вершины окрестных гор озарились дрожащим малиновым огнем, похожим на зарницы. Вновь прозвучал уже хорошо знакомый стон. Александру стало не по себе.
— Может не будем позволять себе слишком много? — небрежно спросил он.
— Хозяева недовольны.
— Вздор, — недовольно прошипел Торгейр. — Они хотят посостязаться со мной?! Они получат то, чего добиваются! Великий Локи! Помоги своему внуку, не оставь его в беде! Влей всесокрушающий огонь Муспелла в мои жилы!
Он откинул капюшон, и рыжие космы поднялись дыбом. Глаза колдуна засверкали, как две чаши с расплавленным железом. Торгейр поднял руки и целый огненный водопад вылетел из его зрачков. С воем пламя ударило по вершинам гор, сметая деревья и обломки скал. В считанные мгновения вокруг долины забушевали сотни пожаров. Торжествующий гул вырвавшегося на свободу огня перекрыл все звуки, вновь стало светло.
— Так-то, — с мрачным удовлетворением проворчал Торгейр. — Копай, собака! — набросился он на Тайшу. — Я посмотрю на вашего проклятого истукана Йомаля, посмевшего бросить вызов бессмертным асам.
Двигаясь как во сне, Тайша подошел к холму, достал свой нож, воткнул его в землю. Сверкнули несколько монет. Тайша поднял их, пальцами очистил от грязи… И пронзительно завизжал, затряс рукой. Но монеты словно приклеились к его ладони. Даже в багровом свете пожаров стало видно, что мюты-кок смертельно побледнел, на губах у него выступила пена. Крича, он рухнул на землю. Страшная судорога свела его тело, завязала немыслимым узлом, точно у него не осталось костей. С ужасом Александр увидел, что кожа Тайши маслянисто заблестела, а потом приобрела странный матовый оттенок. Пораженный ужасной догадкой, он обратной стороной еламани слегка ударил Тайшу по руке. Раздался тихий звон.
— Вот вам еще один серебряный бог, — указал Александр.
Все, онемев, глядели на металлическую статую, еще недавно бывшую человеком. Наконец Ингвар выдавил:
— Теперь я понимаю, почему дорога сюда забыта.
Гелайм тоже хотел что-то сказать, но промолчал.
