Я еще раз мысленно перекрестился.
— Восстановление исконной русской православной веры. Изгнание всей и всякой нечисти. Духовное возрождение и очищение. Православие — Демократия — Россия, — мне вспомнился лозунг находчивого полковника.
Маршальская голова задумалась, потом кивнула.
— В этом что-то есть. Но не превратимся ли мы во врагов нами же созданному?
Торжествующая улыбка все-таки проступила на моих губах, потому что пенсне возмущенно возмущенно блеснуло.
— Как раз нет! Если мы избавимся от нескольких неврастеников и по-настоящему подозрительных личностей, это отнюдь не означает ликвидации структуры, а тем более системы. наоборот, очистившись, она многократно усилится.
— Интересно…
— Более того, я намерен резко расширить наши ряды и прошу вас добиться увеличения бюджета Тринадцатого Управления как минимум вдвое.
Маршал довольно оскалился.
— Но как столь специфический контингент уживется со священниками? Я уже наслышан о сегодняшнем скандале.
— А это уже моя забота. В конце концов ведь я специалист по колдовству.
— Ну-ну…
В этом неопределенно мычании смешались скепсис и угроза, не поймешь чего больше.
— Но мне потребуется ваша помощь.
— Ин-те-рес-но, — по слогам отчеканил фельдмаршал. — В чем же именно?
— Я намерен вызвать несколько духов. Но лучше всего это получится, если в моем распоряжении будут личные вещи покойников.
Фельдмаршал скривился.
— И только-то? Распорядитесь, доставят.
Я патетически воздел руки.
— Если бы так просто.
— В чем же трудность?
Пришлось быстро написать на листочке ряд фамилий. Произнести их вслух я не решился. Листок я показал висящей в воздухе голове. Да, сегодня день моего триумфа! Второй раз пенсне соскочило с носа фельдмаршала. Полные щеки запали, усики резко проступили на побелевшем лице.
— Вы далеко пойдете, господин генерал, — после долгой паузы произнес фельдмаршал. — Если кто- нибудь вас не остановит, вы совершите потрясающую карьеру. Теперь я вижу, какими недальновидными слепцами мы были. Впрочем, кое-чего не предусмотрели и вы…
— Чего? — флейтой взвизгнул я.
— Это вы и сами скоро узнаете.
Голова медленно растаяла. Как всегда последнее слово осталось за ним.
Похоже, сегодняшние события перевозбудили меня, потому что я потерял всякую осторожность. Отпустил адьютанта еще на улице и один поднимался к себе домой, погруженный в тяжкие раздумья. Как-то еще обернется моя затея? Машинально достал ключи, защелкал замком.
Почуял нечто неладное, однако не придал значения и смело шагнул в прихожую. Как только дверь закрылась за мною, что-то тяжелое рухнуло на плечи, смрадное дыхание обдало лицо. Я крепко схватил напавшее «нечто», и пальцы ощутили жесткую звериную шерсть. А потом мы опрокинулись и кубарем полетели из прихожей, увлекая за собой все встречающееся на пути. Острые зубы лязгнули над самым ухом, и я с трудом оттолкнул волчью морду, уже прицелившуюся к моему горлу. Откуда здесь волк?!
Зверь глухо зарычал и в остервенении рванул рукав. Острая боль парализовала мою левую руку, кровь так и брызнула! Я взвыл не хуже волка и дарил кулаком прямо в нос противнику. Тот обиженно взвизгнул и отлетел в сторону, только глаза зловеще сверкали в темноте.
Я судорожно царапал кобуру, пытаясь выхватить «Скорпион», но как назло крышка не поддавалась. Волк снова прыгнул. Я встретил его ударом ноги, отшвырнув прямо на телевизор. Звон и грохот! Слава Богу, за время работы я успел кое-чему научиться и теперь был уже не тем розовым идеалистом. Иначе я давно лежал бы мертвым. Матерый волчище загрыз бы меня в минуту.
Но была в его поведении какая-то неуверенность. Просто волка мои удары давно уложили бы на месте, а этот снова прыгнул на меня. Хотя и после изрядной заминки, что было явно неправильно. Мой удар пришелся в воздух, и мы с треском врезались в книжную полку. Схватив первую попавшуюся под руку книгу, я треснул волка по башке. Он взвыл и к моему величайшему удивлению обрушился на невинный томик, выхватил его у меня из руки и принялся терзать. Лишь сейчас я заметил, что волчьи глаза светятся фиолетовым гнилушечным светом.
Я быстро перекрестил ворога, и оборотень жалобно взвизгнул, точно его коснулось раскаленное железо. Так то! Застонав от боли в разодраной руке, я торопливо достал нательный крестик и выставил его перед собой. Призрачная, но несокрушимая защита!
Оборотень, разорвав книгу, вновь повернулся ко мне. Однако не посмел броситься, крест остановил его. А я тем временем справился с непослушной кобурой, и пистолет сам прыгнул в ладонь.
— Ну, сейчас получишь! — торжествующе посулил я. — Пули-то серебряные, ужо запляшешь!
