Разумеется, просто не имеем права.
— А что, если он зайдет слишком далеко? Рано или поздно тайное выплывет наружу.
Последствия непредсказуемы.
— Нам ведь тоже несдобровать.
Это точно.
Я вконец осатанел.
— Ты что все поддакиваешь?! Я и без тебя превосходно понимаю, как скверно сложились дела. Лучше подскажи, как быть. Сейчас ох как дорог полезный совет.
Зибелла, увы, предложить ничего не мог.
— А если его осторожно предупредить? Ты не возьмешься?
Нет, рисковать горностай не желал.
Ладно, запомним. Я на мгновение задумался, но тут же просиял. Все гениальное просто.
— Оберста ко мне!
После очищения орбитальных станций гремлин наотрез отказался оставаться там и околачивался бездельным обычаем по коридорам и кабинетам Управления. Если же учесть налаживающиеся у меня контакты с дикими гремлинами, его положение и вовсе приобретало характер скандальной двусмысленности. К своим он вернуться не мог, чужие тоже не спешили принять. Вот и болтался бедолага, как цветок в проруби. Для него печально, для меня отлично! В преданности Оберста сомневаться не приходилось, он мне обязан жизнью и выбирать ему не приходится.
— Вот и действуй соответственно, — приказал я Зибелле. — А я уже опаздываю.
Дожевывая на бегу засохший бутерброд, я помчался в технический отдел. Задунайский, наверное, заждался. Хотя, как вурдалак вежливый, не скажет ни слова, не моргнет даже.
Волкодлак-Задунайский встретил меня широкой улыбкой, ни единым знаком не дав заподозрить, что он обижен получасовым опозданием.
— Прошу прощения, полковник, — счел необходимым извиниться я.
— Срочное и чрезвычайное совещание. Нам предстоят великие дела.
— Знаю, — кивнул Задунайский.
— Уже?
— Конечно. Если вызывают всех четырех замов одновременно, готовится нечто из ряда вон.
Я досадливо крякнул.
— Сколько привидений — столько трепачей. Любая новость летит со скоростью сквозняка.
Задунайский улыбнулся еще шире и промолчал.
Я кое-как перевел дух.
— Все ли у вас готово — не спрашиваю, и так знаю, что готово. Может, не будем терять время и начнем?
— Как прикажете, — ответил Задунайский.
— Тогда включай.
Процедура вызова духов в наше время далеко ушла от примитивного столоверчения. Тарелочки, черные свечи… Ерунда. Установка перевода духов из Мира Магии в мир реальности занимала добрых два этажа нашего Управления. В основу метода мы положили улавливание магической эманации, содержащейся в материальных останках.
Вот и сейчас в камере приемника лежала мягкая широкополая шляпа.
Черт побери!
Только сейчас я обратил внимание на то, что шляпа-то как две капли воды похожа на маршальскую! Вот сюрприз! Неужели он имеет какое-то отношение к
Чтобы отогнать прочь глупые сомнения, я повторил:
— Включайте!
Задунайский повернул рубильник. Установка загудела, резко запахло озоном. Я предпочел бы стандартную процедуру изгнания беса: святую воду, крест, чтение молитв. На худой конец мандрагору либо что-то подобное. К технике у меня всегда оставалось некоторое предубеждение и инстинктивное отвращение. Волкодлак прогрессивнее меня, а я, скорее всего, немного старомоден.
Приемную камеру пронизали фиолетовые молнии. Пультовую заметно тряхнуло, откуда-то мерзко запахло паленой резиной.
— Не понимаю, — Задунайский поскреб в затылке. — Ему полагалось бы давно уже рассеяться.
Но я и сам отлично видел, что белая опалесцирующая фигура в приемном отсеке не потеряла своих очертаний. Наоборот, призрак начал выказывать явное нетерпение, он застучал в люк — слава Богу достаточно толстый и прочный.
Втихую я позлорадствовал. Опозорилась хваленая техника.
