представляет собой, насколько я помню, самое большое и самое древнее гражданское здание на всем Гелике. Оно было построено для празднования пятьдесят первого тысячелетия в 49 999 стандартном году. Одетый так же элегантно, как и прошлым вечером, медведь указал на массивную, увенчанную куполом центральную башню отеля. - Вон там несколько десятков лет помещался один из первых КА'ППА-маяков, известный во всем ближнем космосе как 'Геликанский Светильник'. Сохранились двенадцать его опор - они выглядят как резные минареты. Император Вар-гольд Нарриш IV ориентировался на этот маяк во время своих исследований Коррелианского сектора. И раз уж мы заговорили об исторических личностях, то году, кажется, в 51 489 здесь, в главном вестибюле, профессор Давил Лю представил городскому правлению Аталанты свой новейший гиперкристалл, основу всех современных гиперэкранов. С этим домом связан еще один интересный факт, - добавил Бородов, когда шофер ввел лимузин под своды большого портика. - Известно ли вам, что 'Гранд Кондорити' одно время был гигантским публичным домом?
- Публичным домом? - Брим с ухмылкой выглянул наружу. - Сейчас он на него точно не похож.
- И тем не менее. Однажды Гаромитар Патипеттский застрял в Аталанте - его звездная яхта пришла в негодность, а у него не было ни единой имперской кредитки, чтобы заплатить за ремонт. К счастью для него, на борту имелось около трехсот его самых соблазнительных жен. Прежде чем его финансовые затруднения стали общим достоянием, он перевез свой гарем в этот отель, дал объявления в местной прессе и через три месяца не только оплатил номера своих девочек и ремонт звездолета, но и получил приличную прибыль. Красотки, как говорят, тоже не были в обиде, засмеялся Бородов. - От них всегда требовали нерушимой верности, однако всем ясно, что даже самый крепкий мужчина не в силах обслужить каждую больше пяти- шести раз в год.
- Великая Вселенная, - почтительно прошептал Урсис.
- И откуда он все это знает? - спросил Брим Урсиса, когда они, миновав целую армию швейцаров в пестрых ливреях и несколько гигантских конических стеклянных дверей, прошли во внутренний дворик, чьи высокие закругленные своды напоминали скорее ангар для звездолетов, чем вестибюль отеля.
- Отель принадлежит Бакстеру Колхауну, - пояснил медведь небрежно, словно это было известно всем во Вселенной. - Он пригласил нас с Анастасом Алексием остановиться здесь в качестве своих гостей.
От этих слов Брим так и прирос к месту.
- Вот это принадлежит Бакстеру Колхауну? Ты имеешь в виду коммандера Бакстера Оглторпа Колхауна? С К.И.Ф. 'Непокорный'?
- Его самого, - подтвердил Бородов. - Я думал, уж ты-то знаешь - ведь он твой земляк, карескриец.
- Он никогда ничем не делился со мной, разве что советами. Почему же вы отклонили его предложение?
- Если бы кто-то в отеле узнал, что я гость Колхауна, - засмеялся Бородов, - поднялся бы такой шум, что я бы не выдержал. Притом мой егерь говорит, что постели здесь чересчур мягкие для таких старых медведей, как я.
- Мне было легче, - сказал Урсис. - Я просто последовал примеру старшего.
- Ясно, - рассеянно проронил Брим и отошел к киоску с журналами, пока Бородов и Урсис отмечались у регистрационной стойки. В бытность свою на борту К.И.Ф. 'Непокорный' он, конечно, догадывался, что Колхаун - состоятельный человек, но не имел понятия насколько.
- Вилф, и ты здесь! Медведи тебя уговорили. - Брим обернулся как раз вовремя, чтобы попасть в объятия Регулы Коллингсвуд, своего командира на борту двух боевых кораблей.
- Капитан Коллингсвуд, - воскликнул он, сам заключая ее в объятия. - Как же я рад вас видеть!
- Меня зовут Регула, Вилф. - Она погладила его по щеке и отступила, чтобы лучше рассмотреть. - Разве ты не заметил, что я не ношу больше флотский мундир?
- Заметил, и еще как. - Штатское платье ясно давало понять, чем она пленила своего мужа - и, как поговаривали, старого любовника - адмирала Эрата Плутона. Она казалась вечно молодой - высокая, статная, с длинным патрицианским носом, проницательными ореховыми глазами и каштановыми, вьющимися от природы волосами. Ее бледно-желтый деловой костюм был украшен впереди целым каскадом белых рюшей. - Вы просто великолепны, - сказал Брим, и это была правда. Будучи превосходным боевым командиром во время войны, Регула Коллингсвуд ни на миг не позволяла своему званию подавить женственность, глубоко присущую ее натуре.
- Вот так-то лучше, - с насмешливой строгостью сказала она, взяв за локоть молодую женщину с портфелем, стоящую рядом с ней. Брим почувствовал мимолетное волнение, когда громадные карие глаза незнакомки взглянули на него. - Вилф, сказала Коллингсвуд, - познакомься: это Анна Романова, весьма примечательная личность, секретарь Императорского Звездного Общества. Анна, это тот человек, о котором я твержу тебе уже несколько недель.
Женщина протянула ему теплую наманикюренную руку, и ее глаза снова на мгновение взяли его в плен.
- Очень приятно, Вилф, - сказала она с легчайшим региональным акцентом, которого он не мог распознать. - Регула рассказывает о вас совершенно замечательные вещи. - Ее гладкие рыжевато- каштановые волосы были разделены пробором и собраны на затылке в свободно заплетенную косу. Она была невысока ростом и очень мила, как отметил Брим, с аккуратным носиком и чуть припухлыми губами. Деловая женщина с головы до пят, она была одета в легкое коричневое платье, под которым носила белую водолазку, позволяющую угадать очертания пышного бюста. Скромная юбка почти не показывала красивых, как подозревал Брим, ног, обутых в туфли на низком каблуке. Сексуальна от природы, решил он, но вместо секса предпочла заняться бизнесом. Он спохватился, что удерживает ее мягкую руку в своей дольше, чем собирался, и невольно улыбнулся, отпуская ее.
- Капитан - то есть Регула - склонна приукрашивать истину, говоря о членах своего бывшего экипажа.
- Не думаю, - мягко ответила Анна. - Регула также предупреждала меня, что вы страдаете ложной скромностью. - Не дав ему ответить, Романова сказала Коллингсвуд:
- Встретимся во время завтрака, в час тридцать дневной вахты. Там мы сможем еще раз прогнать цифры перед генеральной ассамблеей. Рада была познакомиться, Вилф. - Она кивнула и пошла через вестибюль особой, слегка подпрыгивающей походкой, которую Брим нашел очень привлекательной - и женственной.
- Прелестная дама, - сказал он, все еще под впечатлением этого краткого знакомства.
- Да, - согласилась Коллингсвуд. - Нам повезло с ней. С ее репутацией менеджера она пользуется спросом во всей Империи. Думаю, она взялась за эту работу из чистого патриотизма. Видит Вут, работа занимает всю ее жизнь. Регула посмотрела на Брима как-то странно. - Она красивая, правда?
Брим ухмыльнулся своему старому командиру:
- Да, и походка у нее красивая. Коллингсвуд на миг нахмурилась и тут же улыбнулась.
- Да, пожалуй, - сказала она, словно решив для себя какой-то вопрос. Красивая. - При этом в ее лице было что-то материнское, если можно приписать материнские чувства капитану звездного корабля. На памяти Брима она упомянула о деторождении только однажды, в том смысле, что роды - лучшая реклама демографического контроля.
- А, Регула, вот вы где! - Бородов проталкивался к ним через толпу. Николай Януарьевич, - позвал он через плечо. - Нам больше не надо искать их они сами нас нашли.
Брим на время забыл о Романовой, наблюдая, как два элегантных медведя тискают в объятиях Коллингсвуд, перекрыв все движение в вестибюле.
И даже то движение, что еще имело место, прекратилось, когда прибыл принц Онрад, наследник имперского трона и председатель Общества. Даже если бы он не присоединился к шумной встрече друзей, его великолепный синий мундир вице-адмирала привлек бы к нему всеобщее внимание. Принц был чуть повыше Брима и значительно грузнее: величественная, поистине королевская фигура. Темный шатен, он носил короткую остроконечную бороду и усы. Но Брим полагал, что самая отличительная черта принца - это его глаза. У него был взгляд подлинно честного человека. Карескриец с годами стал большим скептиком и не верил, что какой-либо монарх способен постоянно принимать справедливые решения. Политика - дело хитрое. И тем не менее Брим верил, что Империя окажется в надежных руках, когда в один прекрасный день Онрад взойдет на трон в Авалоне.
- Ага! - сказал принц с широкой усмешкой. - Я так и знал, что вы четверо непременно найдете друг
