вывод в докладе, - не только не вредна, но паче и полезна, а еще быть может для России в части торговых ее интересов, поскольку со временем из Америки новая беспосредственная отрасль коммерции с Россией открыться и завестись может для получения из первых рук взаимных нужд'. Следует иметь в виду, что все это высказывалось не как мнение отдельного, пусть даже и влиятельного государственного деятеля, а как итог коллективной работы лиц, руководивших внешней политикой страны; сам характер документа - секретного доклада императрице - придавал его содержанию особое значение.
Авторы доклада придерживались весьма скептиче-{52}ского мнения о тогдашнем британском правительстве. 'Подлинно внутреннее состояние двора и министерства английского не таково, чтоб могло возбуждать национальную и постороннюю к ним доверенность'. Особое недовольство высказывали они в отношении действий Англии на море. 'Будучи окружена множеством сильнейших неприятелей, не перестает она, однако же захватом нейтральных судов и с самыми невинными грузами вяще и вяще озлоблять и раздражать прочие народы'.
В целом авторы доклада исходили из того, что при определении позиции России в первую очередь должны приниматься во внимание 'собственные наши (русские. - Н. Б.) интересы и самое основание всей нашей политики' 'северная система'. В этой связи они рекомендовали, придерживаясь политики строгого нейтралитета, одновременно укреплять 'северную систему', в частности 'благовременно и откровенно' 'сноситься и советовать об общих мерах' с Данией и Пруссией. Этим, по их мнению, подготавливался для России путь к выступлению в роли могущественного посредника для примирения воюющих сторон. Последующие действия русского правительства в общих чертах соответствовали изложенным в секретном докладе взглядам.
Общее содержание анализируемого доклада, а также другие документы, приводимые в настоящей главе, вполне определенно показывают, что русское правительство в своем отношении к войне США за независимость не руководствовалось в то время принципом легитимизма и не рассматривало американцев лишь как 'мятежников' и 'бунтарей' против законного монарха. Показательно, что Екатерина II ограничивалась насмешками в адрес Георга III и считала отделение североамериканских колоний от Англии практически неизбежным. Что же касается графа Н. И. Панина и его ближайших сотрудников, то причину восстания в Северной Америке они видели в политике британского кабинета и полагали, что отделение колоний от метрополии не только не противоречит интересам России, но даже ей выгодно 'в части торговых ее интересов'. {53}
ГЛАВА IV
ВООРУЖЕННЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ
И ПРЕДЛОЖЕНИЕ МИРНОГО
ПОСРЕДНИЧЕСТВА (1780-1781)
Важнейшим международным актом, предпринятым Россией в связи с войной, которую Великобритания вела с Соединенными Штатами и европейскими державами, явилось провозглашение 28 февраля (10 марта) 1780 г. декларации о вооруженном нейтралитете.
Сравнительно недавно в американской литературе вновь было высказано мнение, что первым толчком к провозглашению декларации о вооруженном нейтралитете послужили действия американского капера 'Дженерал Миффлин' под командованием Даниеля Макнейла 1.
В мае 1778 г. вооруженный двадцатью орудиями и с экипажем в 150 человек американский капер отправился к мысу Нордкап, где захватил восемь британских судов, а затем еще пять в английском канале (пролив Ла-Манш). Возникла угроза торговле Великобритании с Россией через Архангельск, которая осуществлялась в основном на английских судах. Воспользовавшись этим случаем, британский посланник в С.-Петербурге Джеймс Гаррис постарался заручиться поддержкой царского правительства. В следующем, 1779 г. в Северное море была послана русская эскадра. На первый взгляд действия России могут показаться направленными против восставших колонистов. Именно так оценивает их Д. Гриффитс.
На самом деле антиамериканская направленность в действиях, предпринятых Россией, не только не намечалась, но с самого начала решительно отвергалась самим царским правительством. Особый интерес в этой связи представляют соображения Н. И. Панина по поводу 'соизволения' Екатерины II о 'прикрытии на буду-{54}щее торговли и караблеплавания иностранных народов к городу Архангельскому', конфирмованном 22 декабря 1778 г. (2 января 1779 г.). 'Сие ограждение долженствует, однако, основываться на правилах обще всеми державами признаваемых, а именно, что море есть вольное и что всякая нация свободна производить плавание свое по открытым водам', - писал Панин и предлагал далее 'с точностью предписать' командиру посылаемой эскадры, 'дабы он во время крейсирования своего встречающихся английских, французских и американских арматоров отнюдь не озлоблял, но советовал им удалиться в другие воды... потому что вся навигация того края идет единственно к пристаням и берегам' Российской империи 2. Самое главное заключается в том, что, хотя поводом для намечаемого 'ограждения' послужили действия 'одного американского капера', Панин специально подчеркивал необходимость соблюдения строгого нейтралитета и беспристрастного отношения ко всем воюющим сторонам, включая Америку. 'Одинаковое противу англичан и французов поведение с американскими каперами почитаю и надобным для того, чтоб инако собственные наши торговые суда по всем другим морям не подвергнуть их мщению и захвату, как нации, которая сама их неприятельским нападением задрала. Известно, что американцы имеют в европейских водах немалое количество вооруженных судов, кои все и стали бы караулить наш торговый флот'.
'Всенижайшие рассуждения' Панина были удостоены монаршей апробации', и 26 января (6 февраля) 1779 г. последовал соответствующий указ Адмиралтейств-коллегии, в котором подчеркивалось, что русские корабли посылаются 'для ограждения и защиты общей к здешним портам торговли без разбора наций'. Екатерина II предписывала эскадре соблюдать 'уважения', которые 'к разным воюющим державам по наблюдаемом нами строгому нейтралитету неприменно сохранять надлежит'3.
28 февраля (11 марта) 1779 г. правительствам Англии и Франции была направлена нота в форме декларации, в которой сообщалось о намерении России послать 'эскадру своих линейных кораблей и фрегатов, которым будет приказано должным образом защищать торговлю и судоходство, удаляя от этой береговой полосы любое каперское судно, которое появится, без {55} исключения, невзирая на его национальную принадлежность'4.
Хотя на словах русское правительство подчеркивало свою беспристрастность и нейтралитет, на практике действия России приобретали антианглийскую направленность, так как Великобритания с ее сильным морским флотом стремилась диктовать свои условия судам всех остальных стран.
О наглых действиях 'английских арматоров', бросавшихся 'на все встречавшиеся им корабли' 'без всякого почтения к разным флагам', неоднократно доносил еще А. С. Мусин-Пушкин 5. По этому поводу у лондонского двора систематически происходили 'неприятные изъяснения' с представителями нейтральных стран. 'Сильнейшее представление' по поводу захвата двух кораблей рижских купцов Карла Беренса и компании предписывалось, в частности, сделать И. М. Симолину в рескрипте Екатерины II от 8 (19) ноября 1779 г. 6
Наконец в начале 1780 г. в связи с захватом Испанией купеческого судна 'Св. Николай' правительство России признало необходимым, 'прежде чем оскорбления российского торгового флага преобразятся во вредную привычку', сообщить в Лондон, Париж и Мадрид о решении 'употребить со своей стороны к совершенному ограждению и обеспечению его все от нас и державы нашей зависящие пособия, с твердым, однако же, предложением свято и ненарушимо согласовывать оные в продолжении настоящей войны с правилами строжайшего беспристрастия и нейтралитета'7. Речь шла об отправлении летом новой эскадры в Северное море 'для удаления из тамошних вод арматоров и обеспечения к портам нашим свободного плавания всех вообще дружеских народов' и о подготовке в Кронштадте дополнительного флота в составе 15 кораблей и 4 фрегатов 8.
Для того чтобы 'по неведению или по неосновательным соображениям' иностранные государства, и прежде всего воюющие державы, не впали в 'ложные заключения' и не использовали принимаемые Россией меры в 'собственных своих изворотах', одновременно 28 февраля (10 марта) 1780 г. провозглашалась знаменитая декларация о вооруженном нейтралитете, основанная, как указывалось в том же рескрипте, с одной стороны, 'на простых, чистых и неоспоримых понятиях естественного права, а с другой - на словесных постановле-{56}ниях коммерческого нашего с Великобританией трактата'.
В декларации указывалось:
1) нейтральные суда могут свободно посещать порты воюющих держав;
2) собственность воюющих держав на нейтральных судах, за исключением военной контрабанды, пропускается неприкосновенно;
