Там, где ничего нет

блестящими, крупными и зрачки не просматривались. Тяжелый такой взгляд, буравящий. Арсения аж покоробило, и он отвернулся, поспешно к другим. Все молчали, смотрели в пол, глаз на приезжего не поднимали, и не было видно, чтобы кто ни буть что ни будь пил, равно, впрочем, как и ел, просто сидели, и смотрели в никуда. А старикан пялился ему в спину и взгляд, казалось, ползал между лопатками как скользкое холодное, чешуйчатое существо. Арсений откашлялся, странные какие то. Впрочем, что можно ждать от местных жителей? -арод! - громко сказал он пустоту - я проезжий. икто не подскажет есть ли тут такая деревня игде? И если есть то как добраться? Молчание в ответ. Свет от одной голой лампочки помигал, а снаружи донесся гулкий раскат. Молчат. Тишина затягивалась и продолжалась так долго, что Арсений уже собрался повторить вопрос, но тут один из сидящих, здоровый мужик в ватнике, с усилием, казалось, отодрал взгляд от скатерти и, уставившись вплотную на Арсения произнес медленно: -е а. е знаю таковой. Ты у Глухаря вон спроси. - и он махнул мощной дланью в сторону старика за спиной - он на вроде здесь старожил. Мужик замолк, Арсений кивнул ему в благодарность, но тот уже не заметил, толи погрузился в себя, толи вовсе отрубился. Арсений повернулся к старику. И выяснил, что тот по-прежнему буравит глазищами пришельца, даже перекосился весь, там где борода не росла. еприятный старикан, может как те, в селах позади, трехнутый. -Вы знаете? - спросил Арсений напряженно, и позади него, одни из сидящих за столиками протяжно вздохнул. Аж ветерок прошелся по комнате. Дед кивнул своим головным убором, но глаз не оторвал. Сказал на удивление мощным голосом, не треснутым, ровным, и сильным: - Знаю. Присядь, сынок, скажу куда тебе. Арсений кивнул, присел на краешек скамьи, подальше от старика. Тот вроде не заметил, спросил, глядя в глаза: -А не скажешь зачем тебе туда в игде? По какому делу туды собрался? -А вам надо знать? - твердо спросил Арсений в ответ. -у могу и не знать, а только смотри после этого. - сказал старец сладким голосом. Куда смотреть? Это что угроза? Арсений нахмурился, отвел взгляд от странных живых глаз старика: -Вы дорогу то скажите? -Скажу, милай. - Жестко сказал дед. - Поедешь сейчас по дороге. Через пяток километров будет развилка. Свернешь налево, на грунтовку. Там дальше будет деревня Калепка, а между ней и развилкой и найдешь игде. Так зачем тебе туда? -Сказал я, что по делу! - выкрикнул Арсений резко, но тут же поправился. - Я хочу сказать, спасибо что просветили. Я пойду тогда. Тороплюсь. -Иди, - сказал снова мягко старик, - только смотри внимательно. Арсений попятился, ни один из сидящих так на него и не взглянул. Дед же провожал взглядом до самой двери - замшелая куча тряпья на лавке в углу. е должно быть таких глаз у старого человека, глаз молодых. Скрывающих силу, и неимоверный голод и жажду. Жажду чего? Жизни, наверное, не своей а чужой, может в этом деле старик похож этот черный бор вокруг. Тот тоже жаждет заполучит себе человека в душное, бурое чрево, растворить в гектарах скрюченных елей. Пять минут спустя он уже гнал по дороге, удаляясь от странного бара, и странной деревушки, и почему-то чувствовал взгляд странного древнего деда у себя на спине, пронзающего ветхие стенки бара и заднее стекло автомобиля. А еще через пятнадцать минут Арсений узрел фигуру голосующего человека, стоящего на обочине. Высокий силуэт с рюкзаком на спине. Арсений хотел нажать на газ, проскочить силуэт, об этом кричали все чувства, да и что может делать человек, под проливным дождем, на абсолютно пустом шоссе? Да еще в двух километрах от ближайшего селения? А может это и не человек вовсе? -ет, - произнес журналист и надавил на тормоз, когда фигура голосующего пронеслась, размазано мимо, - Хитчхайкер посреди леса? Всякое возможно. Добавил он включая заднюю скорость. Подкатил к человеку, благодарно кинувшемуся к машине. Тот пошарил вслепую по двери, нашел ручку и, наконец, отворил дверь. ырнул головой вперед, спасаясь поспешно от холодного дождя. Покрутился, устраиваясь на сиденье, а назад бухнул средненнький такой, брезентовый рюкзачок с яркой наклейкой. Обычный мужик. С бородой, лет двадцать пять. е местный видать, а может представитель вымирающего племени туристов. С гостя лило в три ручья, вода впитывалась в потертую, серенькую обивку, растекалась по резиновому коврику на полу. Арсений поморщился, глянул в сторону. Спросил: -Куда? Мужик заулыбался, смахивая с волос мелкие брызги, что разлетелись широким веером, частью осев на ветровом стекле. Затем произнес: -Спасибо что встал! Я бы тут уже околел под моросью, думал не добреду. Арсений кивнул, все-таки обычный турист. Видать брел от той деревушки. Только вот зачем в ночь понесло? -До Калепки докинешь? - вопросил пассажир полувопросительно. -Мне только до середины. -А. - сказал автостопщик - у так я добреду. Селянцев - добавил вдруг и протянул руку. Арсений пожал, холодную, вымокшую руку попутчика, внутренне скривился, но все же лучше чем мчаться сквозь ночь одному: - Арсений. -Редкое имя, - сказал Селянцев и замолк. Журналист стронул машину с места, и снова разделительная полоса белой, серебристой змеей убегала под радиатор. Мы не проезжаем километры. Мы их глотаем и усваиваем. Было когда-то такое изречение, - припомнилось Арсению. Там впереди, его ждет деревушка игде, интересное место, и с интересными людьми. Вспышка молнии разодрала небо на две половины, и стало на миг видно, как в взбудораженных небесах яростно крутятся фиолетовые массивы туч. Вечная битва, и облака кидаются друг на друга, пожирают, усваивают, рождая новые тучи. В воздухе нарастало напряжение и у Арсения стало создаваться впечатление, что они едут к центру грозы. Дождь то вяло падал на землю ленивой мелкой капелью, то вдруг ударял массой хлещущих водяных струй, дробно вбивающихся в лобовое стекло, потом уставал, затихал и было слышно как что-то гулко трещит в лесу. Словно выдирается из земли тяжелое, древнее дерево, с боками поросшими древним седоватым мхом. Дерево, простоявшее много десятилетии, не выдержало бури, и вот-вот покинет свое многолетнее пристанище. Это люди после смерти успокаиваются, а дереву наоборот дана возможность, двинутся, хотя бы и под конец своей долгой жизни. А может это не дерево. Машина неслась вперед, чуть подрагивала, когда влетела в крупную лужу, и темные брызги прыскали на лобовое стекло, терялись там среди дождя. - До середины, - сказал внезапно Селянцев, глядя вперед на черную скользкую дорогу - а, что, там разве что-то есть? Арсений кивнул, затем пояснил: -Есть там такая деревушка. игде называется. Вот туда я и еду. -игде? - Переспросил его пассажир. - е припомню. Чтобы до самой Калепки что нибудь было. Там же лес сплошной, бурелом. Вот - и он ткнул пальцем в проносящийся на обочине бор. Там что-то сверкнуло. А может это просто блик на стекле. А Арсению, почему-то вспомнился тот древний старик в деревушке позади. Глаза то у старичка были не древние. Почему? -Выходит есть, - сказал он, - люди говорят. Вон и в деревне позади один дедок подсказал. Может видел, ты ж оттуда шел, да? -Шел, - кивнул Селянцев, - но дедка не видел. Там народ сидел, какой то:приторможенный. о всем лет по сорок, а дедка не было. о то что игде деревушки здесь нет, я уверен, я здесь не раз ездил, да и изучаю я эти места. -Зачем? - спросил Арсений, ему было все равно, просто хотелось за беседой отвлечься от пляски теней на дороге. -Я писатель, - сказал Селянцев, с легкой ухмылкой, словно оправдывая свое дарование, - пишу исторические романы. Иногда фэнтези. Все на Славянскую тему. Вот и езжу, изучаю нашу глубинку. -Угу, - произнес Арсений, по машине прошла дрожь, задребежало переднее - ржавое крыло, и журналист увидел что мчится по скользкой дороге на скорости почти в 100 километров. Почему он все время так гонит? -'Потому что хочешь найти игде'?- Прошелестело в голове. Сам подумал, или пришло извне? Миражи, во тьме, сбивают они неопытного путника в дальней дороге. Селянцев, однако, это не заметил, поерзал на мокром сидении, заговорил вновь с молчаливым шофером: -А знаете все-таки, интересные места мы проезжаем. -Да ну? - Интересные. Да, тут бор, но на самом деле район достаточно населенный. Деревушки тут и там накиданы, по пять домиков. Лесные засеки. Хижины охотников, древние, в землю вросли, а скоро проедем разрушенную церквушку, ее лес поглотил. -Да вроде везде так? -Везде то везде, а здесь район древний, исконный. Почитай тут на много веков назад все наше. Живут тут русские, а до них жили Славяне, а до них Праславяне, но все это наш народ. Здесь, на Поволжье наши корни, наша история: она все еще тут. Все еще видна если поискать. -апример? -предложил Арсений. -у например племена праславян. Жили тут давно, были язычниками, приносили богам земли кровавые жертвы. Вон так церквушка, которую мы как раз проезжаем, стоит на месте их бывшего капища, где почти тысячу лет назад приносили в жертву людей. Арсений покосился на мелькнувший слева силуэт. Показалось ли, или действительно во тьме тлеет желтоватый колеблющийся, но не гаснущий под дождем свет? -Они ведь до сих пор есть, - сказал вдруг Селянцев. -Кто? -Последователи ихние. Секта. Собираются тут ночами, ну когда потеплее, в июле, танцуют. Поют. Может и жертвы приносят. -И что?- спросил Арсений. -ичего. Так просто, просто места говорю странные. Здесь прошедшее живо, переплетается с будущим, являет собой странные сочетания и формы. Я к чему это все: глянь вот. Он потянулся назад за рюкзаком, качнулся, когда машину мотнуло, и на стекло обрушился водопад грязноватой воды, прямо чувствовался слабый аммиачный запах в кабине. Вытащил рюкзак, и, порывшись в нем, извлек толстую истрепанную книжицу с виду обыкновенный атлас дорог. Селянцев открыл, показал Арсению, а затем, покачав головой, извлек из кармана маленький фонарик в стальной оболочке. Щелкнул кнопкой, и втянул голову в плечи, когда возникший слабенький желтоватый