Лесные обитатели с удивлением смотрели на Лисенка.
– Куда это он бежит? – спросил олененок Эди.
– Какой непослушный! – сказала его мать Грациоза. – Ты никогда не должен так поступать!
– Да, но это очень интересно, – ответил Эди.
А Лисенок бежал своей дорогой. Время от времени он останавливался возле какого-нибудь дерева, что-то рассматривал. Неожиданно он услышал громкий рев. От страха у него перехватило дыхание. В двух шагах от него стоял громадный зверь с длинными ушами. Лисенок хотел обратиться в бегство, но зверь снова заревел, приковав его к месту.
– Ты куда это направился? – поинтересовался зверь.
– Н-никуда, – впервые в жизни соврал Лисенок.
– Видишь-ли, малыш, нельзя идти никуда. Другое дело, если у тебя нет определенной цели. Но и тогда ты куда-нибудь да придешь. Потому что просто нельзя идти никуда. Где-нибудь всегда есть что- нибудь, а чтобы – нигде и ничего – такого не бывает! Понял?
– П-понял!.. А ты кто?
– Я Осел!
– Папа и мама мне про тебя не говорили.
– Это потому что я не живу в вашем лесу. Я всегда жил в культурном обществе, среди людей.
– А что же ты сейчас здесь делаешь?
– Скрываюсь от баснописцев. Эти нехорошие люди не оставляют меня в покое. В лесу ведь найдется местечко для философа, не так ли?
– Я спешу, – сказал успокоенный Лисенок. – Мы еще увидимся.
– Гора с горой сходится, так мы ли не сойдемся! Осел наклонил голову и принялся щипать траву. «Кажется, мир довольно разнообразен, – подумал Лисенок. – Очень многого я еще не знаю».
Но эта мысль быстро выветрилась из его головы, потому что надо было как можно скорее добраться до ручья.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ДАЛЬШЕ.
Хитруша первая обнаружила отсутствие Лисенка. Она удивленно огляделась и спросила:
– Кажется, нас, лисят, было двое?.. Еще недавно нас было двое, а сейчас ты осталась только одна…
– Как одна? – перебила свою сестричку Рыжуха, которая была умнее, потому что родилась на целый час раньше Хитруши.
– Давай тогда посчитаем: одна! – и Хитруша показала лапкой на Рыжуху. – Теперь убедилась?
На самом-то деле лисят было двое, но Хитруша не считала себя и к тому же вообще умела считать только до одного.
– Кого-то из нас нет… Да, Лисенка нет… Мама, Лисенок куда-то девался! Его нет!
– Как нет? Вы же играли вместе? – встревоженно спросила мама Лиса, вылезая из норы.
– Играли, но его нет. А мы есть.
Мама Лиса сообщила этот факт папе Лису. Он несколько раз окликнул непослушного сына. Но никто ему не ответил. Папа Лис обежал близлежащие кусты и сказал, тяжело дыша:
– Дело принимает серьезный оборот.
– Что такое? – спросила мама Лиса.
– Ребенок исчез.
– Но куда он мог пойти? Он не знает леса! – всполошилась мама Лиса.
Мимо лисьей норы прошло несколько лесных жителей. Они следовали на концерт.
– Нельзя опаздывать! Займут лучшие места! – крикнул, заглянув в нору, Еж.
– Видишь ли, – помялся папа Лис, – пропал Лисенок.
– Что ты говоришь! – встревожился Еж. – Ежонок, ты здесь?.. А как же это случилось!
– Сами не знаем… Нет его и все.
– Я сейчас всем об этом сообщу! – крикнула белочка Сивелка и побежала к Ромашковой поляне. А там уже собралось много лесной публики. Каждому хотелось сесть как можно ближе к сцене. За зеленым лиственным занавесом суетились певцы и музыканты. И к ужасу дирижера Соловейки никак не могли разместиться.
В стороне спокойно расхаживали сорока Нешка и глухарь Глухчо.
– Посмотрим, что у них получится!.. Я наведу на них такую критику, что они меня надолго запомнят! – говорила сорока.
Солнце все не заходило. Казалось, оно специально медлит, чтобы послушать концерт. Со стороны реки подул ветерок. Вершины деревьев закачались, листья запели.
– Друзья! – послышался голос белочки Сивелки. – Потерялся Лисенок!
На поляне сразу стало тихо.
– Что ты сказала? – переспросил заяц Сивко.
– Лисенок потерялся! – повторила Сивелка. – Его нигде нет. Исчез.
Все повернули головы к Медведю. Только он мог решить, можно ли отменить концерт.
Медведь встал на камень, служивший ему креслом, повернулся к публике и произнес:
– Нам всем хочется послушать концерт… – Присутствующие молчали и глядели ему прямо в рот. – Но потерялся Лисенок. Когда кто-нибудь попадает в беду, мы всегда бросаем все и спешим к нему на помощь. Я считаю, что и сейчас мы должны сделать то же самое. Но, чтобы соблюсти закон, по которому живет наш Тихий лес, предлагаю решить этот вопрос голосованием. Кто «за», поднимите лапы.
Животные дружно подняли лапы. Птицы расправили крылья. Решение было принято.
Медведь разделил всех присутствующих на группы и разослал их в разные стороны.
Сам он с зайцем Сивко, волком Лохмачом, фазаном Розанчиком и бабочкой Двенадцатиточкой отправился к дому папы Лиса.
Оттуда все вместе с папой Лисом и мамой Лисой двинулись на поиски пропавшего. В норе остались только Хитруша и Рыжуха.
Тихий лес огласился криками:
– Лисено-о-ок!
– Где ты, Лисено-о-ок!
Разумеется, усердней всех искали сына папа Лис и мама Лиса. Они углублялись все дальше в лес. За ними едва поспевали Лохмач, Сивко, Сивелка и фазан Розанчик, который скакал по земле, потому что ему надоело все время летать.
Двенадцатиточка летела над ними, а еще выше носились дрозды и голуби.
Вскоре вся группа достигла места, где пасся Осел.
– Вы не видели маленького Лисенка? – спросил его папа Лис.
Осел поднял голову, пошевелил ушами и сказал:
– В этом лесу нет обычая здороваться? Особенно, когда перед вами осел.
– Извините, но мы встревожены… Наш Лисенок исчез.
– В природе ничто не исчезает, – заметил Осел. – Практически исчезает, теоретически – нет. Материя есть материя. Она изменяется, превращается в пыль, дым, пар, и все же продолжает занимать место в пространстве, имеет свой вкус, запах и вес. Согласны?
– Согласны, – тихо произнес Медведь.
– А вы не должны быть согласны. Ничего нельзя принимать на слово. Необходима проверка, опыты, лабораторные исследования. По этому поводу я хочу рассказать вам об одном верблюде, который не поверил, что существует экватор и решил выяснить все лично. Оказалось, что на том месте, где должен был находиться экватор, были болота, леса, пустыни – все что угодно, только не экватор.
Отчаявшийся верблюд обратился к помощи энциклопедии. Он прочел там, что «экватор – это мысленная линия, созданная воображением человека.» Все относительно, – сказал тогда себе верблюд. –
