детей.
— Быстрее, — крикнула она Харису, который и не думал торопиться.
Почему он вёл себя так? Ведь он знал о благосклонном отношении Лили-йо к нему. Почему добытое е трудом было таким дорогим? Почему то, что дорого, приходится добывать с трудом? Думая так, Лили-йо на какое-то мгновенье забыла об осторожности. И, словно почувствовав это, из-за дерева вывалился длинный зелёный язык. Он развернулся и, зависнув на секунду в воздухе, обмотался вокруг талии Лили-йо, прижав её руки к бокам. Она закричала и яростно забила ногами, досадуя на свою неосторожность.
Харис выхватил нож и с силой метнул его. Просвистев в воздухе, оружие пробило язык, пригвоздив его к дереву. Не медля ни секунды, Харис бросился к Лили-йо. За ним устремились Даф и Джури, а Флор тем временем отвела детей в безопасное место. В агонии язык ослабил свой захват.
Что-то сильно колотило по противоположной стороне ствола. Казалось, под ударами дрожит весь лес. Лили-йо засвистела, и сразу же у неё над головой появились два дамблера. Уцепившись за них, она вырвалась из зелёных колец и опустилась на ветку. Рядом корчился от боли раненый язык. Четыре человека приготовили оружие, собираясь покончить с хозяином извивающегося перед ними языка, чьи удары раскачивали дерево. Осторожно пробираясь вдоль ствола, они увидели огромный перекошенный рот.
Немигающим взглядом своего единственного глаза с перепончатым зрачком на них смотрел уилтмилт. Со страшной силой, пенясь и изгибаясь, он обрушивался на ствол дерева. Люди и раньше встречали уилтмилта, но при виде этого они задрожали. Забравшись на такую высоту, уилтмилт оставался в несколько раз толще ствола. При необходимости он мог вытянуться до Верхнего Яруса, но удлиняющееся тело становилось тоньше. Как отвратительный попрыгунчик, растение прыгало в поисках пищи, безрукое и безмозглое, передвигаясь по лесу на широких и мощных ногах.
— Пригвоздите его! — закричала Лили-йо. — Не дайте чудовищу оторваться и уйти!
Во многих местах, так, на всякий случай, люди оборудовали тайники, где прятали острые колья. Этим оружием они и стали пронзать язык, со свистом рассекающий воздух у них над головами, стараясь пригвоздить его к дереву. В конце концов довольно длинный кусок языка оказался намертво прихваченным к дереву.
— А теперь мы должны уходить, — сказала Лили-йо.
Человек не мог убить уилтмилта. Жизненно важные органы растения находились далеко внизу и оставались недосягаемы. Однако громкий шум уже привлёк внимание растительных хищников: тинпинов, райпланов, трапперов, гаргойлов и других неразумных обитателей Среднего Яруса. Они разорвут неподвижного уилтмилта на части, если поблизости окажется человек… Поэтому группа быстро исчезла за плотным зелёным занавесом из листьев.
Внутри у Лили-йо все кипело от злости. Ведь именно она во всем виновата. Будь она внимательнее и осторожнее, её бы не схватил неповоротливый уилтмилт. Лили-йо не давала покоя мысль о том, что она плохой лидер. Теперь им предстояло второй раз подниматься на Верхний Ярус. А ведь можно было все сделать сразу. Возьми она всю группу с собой, когда они с Флор шли хоронить тотем Клэт, и не нужно было бы сейчас вновь преодолевать этот полный опасностей путь. Ну почему она тогда не подумала об этом?
Она хлопнула в ладоши, призывая к вниманию. На неё преданно смотрели шестнадцать пар глаз. От осознания того, насколько сильно эти люди верят в неё, она ещё больше разозлилась на себя.
— Мы, взрослые, стареем, — сказала она, — Мы становимся глупыми. Я стала глупой настолько, что меня поймал медлительный уилтмилт. Я не могу вести вас. Для взрослых пришло время Уйти и вернуться к богам, сотворившим нас. Дети создадут новую группу, которую поведёт Той. К тому времени, когда ты действительно станешь Старшей Женщиной, Грэн, а затем и Вегги, будут уже взрослыми и смогут принести вам детей. Береги мальчиков. Не дай им погибнуть в зелени, иначе вымрет твоя группа. Умри сама, но не дай вымереть группе.
Лили-йо никогда так длинно не говорила. Некоторые не поняли её речь. Зачем рассуждать о чьей-то смерти в зелени? В зелени погибали, но ничто не может изменить заведённый порядок. Жизнь есть жизнь, и разговорами её не изменить.
Девочка Май весело сказала:
— Когда мы останемся сами, мы сможем делать всё, что захотим.
Флор шлёпнула её по уху.
— Сначала ты проделаешь трудный путь к Верхнему Ярусу.
Лили-йо распределила места в колонне: кому — вести, кому — замыкать. Люди молчали, и только Грэн негромко сказал:
— Теперь Лили-йо накажет всех нас за свою ошибку.
Вокруг них шумел лес: зелёные твари спешили урвать свой кусок уилтмилта.
— Подъем будет трудным. Поторопитесь, — Лили-йо окинула группу взглядом, посмотрев на Грэна с особой злостью.
— Зачем лезть, — не удержался он, хоть и почувствовал её неприязнь. — При помощи дамблеров мы легко долетим до Верхнего Яруса.
Он ещё не понимал, что летящий в воздухе человек более уязвим, чем человек, защищённый стволом дерева: в случае нападения всегда можно укрыться за выступом коры.
— Пока я веду, ты — идёшь, — сказала Лили-йо. — Ты слишком много разговариваешь.
Но она не могла ударить Грэна. Ведь он был мальчик. Табу. Они забрали свои тотемы. Торжественного прощания со старым домом не последовало. Заложив тотемы за пояс, они взяли в руки своё оружие — самые острые и прочные шипы, какие удалось найти, и побежали за Лили-йо. Прочь от раздираемого на части уилтмилта, прочь от своего прошлого.
Им предстоял очень долгий путь на Верхний Ярус: дети замедляли продвижение. Хотя люди научились преодолевать различные препятствия, с усталостью, заполнившей руки и ноги, они бороться не могли. На полпути к Верхнему Ярусу они устроили привал, укрывшись в тени фаззипазла, красивого, но бесформенного грибка. Он слегка напоминал неттльмос, только несколько крупнее., зато не причинял вреда людям. Тем не менее при их приближении он зашевелил ядовитыми пестиками с явным отвращением. Фаззипазл питался только растениями. Группа забралась вовнутрь, и все заснули. Их покой охраняли зелёные и жёлтые стебельки.
Первым, почувствовав опасность, проснулся Харис. Он приподнялся и толкнул Джури. Ему не хотелось вставать; кроме того, в его обязанности входило держаться подальше от опасности. Джури села. И вдруг, издав пронзительный крик, она бросилась к детям.
Внутри грибка находились четыре крылатых существа. Они схватили мальчика Вегги и девочку Байн, заткнули им рты и связали их так быстро, что дети даже толком не успели проснуться.
На вопль Джури крылатые обернулись. Это были флайманы.
Чем-то они напоминали людей: одна голова, длинные и крепкие руки, короткие ноги и сильные пальцы на руках и ногах. Лишь вместо гладкой зелёной кожи, как у человека, их тела покрывало какое-то грубое вещество, отливающее черным и лиловым оттенками. Большие крылья, похожие на крылья вегбёрда, начинались на запястьях и заканчивались на лодыжках. На их умных резко очерченных лицах сверкали глаза.
Увидев приближающихся людей, флайманы схватили двух связанных детей и сквозь стебельки фаззипазла беспрепятственно бросились к краю ветви, чтобы спрыгнуть с неё.
Флайманы были достойными противниками. Люди видели их редко, но тем не менее очень боялись. Они всегда нападали внезапно. И хотя флайманы убивали только, когда вынуждали обстоятельства, защищая свою жизнь, они похищали детей, а это считалось ещё более тяжким преступлением. Поймать их практически невозможно. Летали флайманы не очень хорошо, зато на своих планёрах стремительно уходили от преследования.
Джури неслась вперёд изо всех сил. Рядом бежала Айвин. Она схватила одного флаймана за лодыжку, как раз в том месте, где крыло соединяется с ногой, и крепко вцепилась в неё. Флайман качнулся, потерял равновесие, и, стараясь освободить ногу, развернулся, выпустив Вегги. Его напарник, теперь уже в одиночку державший мальчика, остановился и выхватил нож, приготовившись защищать свою жизнь.
Айвин яростно бросилась на него. Мать Вегги, она не даст унести его. Нож флаймана пронзил её насквозь, и она упала с ветви, даже не вскрикнув. В следующую секунду внизу все ожило: трэпперы уже
