— Ну а ты что скажешь, Фермор? — спросил Комплейн.
— Послушайте!..
Они напрягли слух. Водоросли поскрипывали, увядая без света и безропотно готовясь к смерти. Комары звенели возле ушей. И воздух, заполненный всеми этими звуками, все меньше становился пригодным для дыхания. Масса гниющих водорослей почти полностью поглощала кислород, выделяемый здоровыми растениями. Внезапно на Вэнтеджа обрушилось безумие. Он набросился на Фермера, повалил его на землю, и они копошились там, яростно вцепившись друг в друга.
Комплейн молча нагнулся и нащупал мускулистое тело Вэнтеджа, оседлавшего Фермора, который безуспешно пытался оторвать от себя руки врага, сжавшиеся у него на горле.
Комплейн схватил Вэнтеджа за плечи и оттащил в сторону. Вэнтедж наугад нанёс удар, промахнулся и потянулся за парализатором. Ему удалось достать оружие, но Комплейн перехватил его запястье и вывернул руку, заставив нагнуться, и одновременно с силой ударил его в челюсть.
Однако в темноте он промазал, и удар пришёлся Вэнтеджу в грудь. Вэнтедж пошатнулся, бесцельно махая руками, высвободился, но Комплейн снова перехватил его. На этот раз он оказался точен.
Колени под Вэнтеджем подогнулись, и он всем телом обрушился наземь.
— Спасибо, — пробормотал Фермор.
Сказать что-то большее он был неспособен. Они опять прислушались. Но слышен был только скрип водорослей, звук, который сопровождал их на протяжении всей жизни и который, должно быть, будет слышен даже тогда, когда они отправятся в Долгое Путешествие. Комплейн протянул руку и коснулся Фермора, дрожавшего как в лихорадке.
— Тебе надо было использовать против этого сумасшедшего парализатор.
— Он выбил его у меня из руки, — ответил Фермор, — а теперь я потерял его где-то в грязи, это чёртово оружие!
Он наклонился, неуклюже разыскивая парализатор в жиже, образованной гнилью и соком растений. Священник тоже наклонился и включил фонарик, который Комплейн тут же вышиб у него. Однако священник уже отыскал Вэнтеджа, стонавшего у них под ногами, и опустился перед ним на колени.
— Я видел многих, кого это подстёгивало, — прошептал Маррапер, — но грань между нормальным состоянием и безумием у бедного Вэнтеджа была слишком расплывчата. Это припадок. Мы, священники, называем это гиперклаустрофобией. Думаю, что все мы в разной степени страдаем от неё. Она уже послужила причиной многих смертей в племени Грина, хотя и не таких стремительных. Большинство больных просто гаснет как лампа.
Объяснив это, священник удовлетворённо прищёлкнул пальцами.
— Хватит об истории болезни, святой отец, — сказал Фермор. — Скажи лучше, бога ради, что нам теперь с ним делать?
— Лучше всего оставить его здесь и убираться, — предложил Комплейн.
— Вы что, не видите, как сильно меня интересует этот случай? — с возмущением спросил Маррапер. — Я знал Вэнтеджа ещё тогда, когда он был ребёнком, и теперь я должен присутствовать при том, как он умирает во тьме. Это чудесно и изумительно — иметь возможность проследить человеческую жизнь полностью. Это все равно что ознакомиться с полностью завершённым произведением искусства. Человек отправляется в Долгое Путешествие, но оставляет после себя след в виде истории своей жизни, записанной в памяти остальных. Когда Вэнтедж появился на свет, мать его жила в глуши Джунглей, изгнанная своим собственным племенем. Она дважды совершила измену, и один из её мужчин ушёл вместе с ней, чтобы охотиться для неё. Это была скверная женщина. Мужчина погиб во время охоты, и она, не в состоянии жить в одиночестве в зарослях, нашла убежище у нас в Кабинах. Тогда Вэнтедж был ещё ползающим на четвереньках малышом, крохотным созданием, уродство которого было сразу заметно. Его мать, как это часто случается с незамужними женщинами, стала наложницей одного из стражников и погибла во время какой-то пьяной драки прежде, чем её сын достиг зрелости.
— Как ты полагаешь, чьи нервы должен успокоить этот рассказ? — поинтересовался Фермор.
— Страх вездесущ, а наша жизнь лишь благодеяние, оказанное нам, — ответил Маррапер. — Присмотритесь к судьбе своего несчастного товарища. Как это часто и бывает, конец жизни связан с её началом. Колесо свершает полный оборот, а потом ломается. Будучи ребёнком, он ничего не знал, кроме страданий. Другие дети издевались над ним из-за его матери, которая была скверной женщиной, и из-за его лица. С той поры Вэнтедж стал относиться к этим двум неприятностям, как к одному несчастью. Поэтому он всегда ходил рядом со стеной, чтобы скрыть изуродованную половину лица, поэтому он убивал при любом упоминании о его матери. И вот сейчас, когда он оказался в Джунглях, воспоминания детства вернулись. В нем воскрес весь тот стыд, источником которого была его мать, его охватил детский страх перед тьмой, перед неверием в завтрашний день.
— Ну а теперь, когда эта краткая лекция по психоанализу счастливо завершилась, — невесело вмешался Комплейн, — может быть, ты будешь так добр, Маррапер, и припомнишь, что Вэнтедж свихнулся и почему-то ещё не умер. Он продолжает жить и представляет для нас серьёзную опасность.
— А я как раз и собирался его прикончить, сын мой. — сказал Маррапер. — Зажги на минутку фонарик, но осторожно, не буду же я его тыкать ножом, как свинью.
Комплейн осторожно нагнулся и почувствовал, как прилившая к голове кровь разламывает его череп. Ему захотелось сделать то же, что и Вэнтедж — захотелось сбросить с себя эти настырные ограничения, которые накладывает рассудок, и с воплем помчаться сквозь заросли. Лишь гораздо позже пришло к нему понимание: он потому был так послушен священнику в тот критический момент, что неожиданным поворотом к привычному ритуалу священнослужительства Маррапер — и это было несомненно — нашёл выход для собственного страха. Своеобразная эксгумация детства Вэнтеджа была некой замаскированной попыткой спасения самого себя.
— Мне кажется, я сейчас снова начну кашлять, — произнёс Вэнтедж совершенно нормальным голосом неожиданно приходя в сознание.
В тонком, как карандаш, лучике света от фонарика Комплейн едва узнал его лицо. Обычно худое и бледное, сейчас оно опухло и налилось кровью. Оно напоминало бы маску вампира, если бы в глазах вместо огоньков был виден холод смерти. Когда свет коснулся его, Вэнтедж вскочил. Комплейн, не подготовленный к нападению, упал, но Вэнтедж только круто повернулся и, размахивая руками, бросился в заросли.
Фонарик Маррапера вспыхнул и вырвал из темноты ещё видневшуюся в зеленой поросли спину удалявшегося Вэнтеджа.
— Погаси свет, кретин! — выкрикнул Комплейн. — Я его достану из парализатора.
Но не он достал Вэнтеджа. Тот, только начав углубляться в заросли, неожиданно задержался и повернул обратно. Комплейн ясно услышал, как раздался какой-то странный свистящий звук. С мгновение стояла тишина, потом этот странный звук раздался вновь, и Вэнтедж показался в световом пятне от фонарика Маррапера.
Некоторое время он стоял, пошатываясь, затем упал и на четвереньках попытался подползти к ним.
В двух шагах от Маррапера он свалился. Какое-то время тело его сотрясалось в судорогах, а потом он застыл. Мёртвые глаза его с изумлением уставились на стрелу, торчащую из солнечного сплетения. Они все ещё стояли, бессмысленно разглядывая тело, когда из тьмы выступили вооружённые стражники Носарей и охватили их кольцом.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
I
Нос представлял собой новый тип района, который ещё ни разу не встречался Комплейну. Солидность Кормовой Лестницы, уютная теснота Кабин, зловещая враждебность Джунглей, даже кошмарное море, на берегу которого он был похищен Гигантами — ни одно из этих помещений он не мог сравнить с Носом, настолько отличен он был от всего этого. Правда, руки его, так же как у Фермора и Маррапера, были
