нельзя полюбить американца?
— Что страшного?! Еще спроси, что такого страшного в том, чтобы обзавестись ребенком, не надев на палец обручального кольца, — резко ответила Камилла. Потом вспомнив, как дотошно Дезире выспрашивала ее насчет майора, она побледнела. — Но ты не… Это случайно не майор Вудвард, нет? Он же не из тех, кто…
— Пфф! — возмутилась Дезире. — Нет, конечно! Ведь он старик!
Камилла чуть не расхохоталась, что было уж совсем неуместно.
— Старик? Да ему не больше тридцати пяти. В толк не возьму, почему тебя так поразила эта мысль, если ты собралась замуж за такого древнего джентльмена, как месье Мишель.
— Это разные вещи, — мрачно огрызнулась Дезире. — Да, теперь я обязана выйти за месье Мишеля, но, будь у меня выбор, не он, нет, не он стоял бы рядом со мной под венцом.
— А почему же тогда ты расспрашивала меня о майоре? — настаивала Камилла. — Почему тебе, собственно, так интересно, о чем мы разговаривали?
Она пристально посмотрела Дезире в лицо, но та столь поспешно отвернулась, что ответ вдруг сам возник в голове у Камиллы.
— Майор Вудвард знаком с отцом ребенка, да? — Дезире вздрогнула. Значит, Камилла попала в точку. — Он знаком с отцом ребенка, и ты испугалась, что он мне об этом проговорится. Значит, это человек, которого майор хорошо знает. Может, один из офицеров? Нет, офицер был бы одного с ним возраста. Значит, по всей видимости, солдат. Солдат, находящийся под его командованием.
— Я не собираюсь обсуждать отца моего ребенка, — резко сказала Дезире. — Он больше не имеет ко мне никакого отношения.
— В каком это смысле — «никакого отношения»?! — почти прокричала Камилла.
Дезире зашипела:
— Тише!
Стены в их двухэтажном доме были очень тонкие. Камилла несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Ты отдала этому американцу свою девственность, а теперь собираешься сидеть сложа руки и смотреть, как он уходит, оставляя тебя с пузом и необходимостью выходить замуж за этого ужасного человека? Что за безумие?!
— Ты не понимаешь! — вспыхнула Дезире, спрятала лицо в ладонях и начала всхлипывать. — Ты… не понимаешь…
Камилла решила, что надо сменить тон. Если она хочет помочь Дезире, разумеется, необходимо вытянуть из нее все до последнего слова правды, но так мучить бедняжку тоже не годится. Дезире — девушка чувствительная, легкоранимая, особенно теперь, когда пребывает в таком смятении.
Камилла присела рядом с Дезире на кровать и принялась поглаживать ее по спине.
— Все будет хорошо, милая, все образуется, — голос ее был мягкий и успокаивающий. — Обещаю тебе. Вот ты говоришь, что я не понимаю. Ну помоги же мне понять, я ведь больше всего на свете хочу именно понять. Правда!
Дезире кивнула и потихоньку справилась со слезами.
— Мой любимый не знает, что я беременна. Мы встречались всего несколько раз, и только однажды… ну… зашли слишком далеко. Он говорил, что любит меня, и просил моей руки. Я же… Я ответила, что должна подумать. Я понимала, что папа его и слушать не станет. Поэтому, вернувшись домой, я занялась подготовкой визита. Я спросила папу… — Она не удержалась и всхлипнула снова. — Спросила, как он отнесется к тому, что его дочь вдруг захочет выйти замуж за американца со средним доходом, причем не католика. Я притворилась, что просто дразнюсь, но он прямо взвился под потолок. Кричал, что, если его дочь станет женой человека из низшего слоя общества, это погубит всю семью. — Она снизила голос до шепота. — Он кричал, что я должна выйти замуж удачно, иначе мы все окажемся на улице.
Камилла стиснула зубы. Это вполне в дядюшкином стиле — заводить речь чуть ли не о нищете и голоде, чтобы удачно устроить свои дела за счет счастья дочери. Камилла была уверена, что на самом-то деле все не так страшно.
— Он преувеличивал…
— Может, и так, — голос кузины болезненно дрожал. — Но это не все. Еще он поклялся, что убьет любого недостойного, кто станет добиваться моего расположения. Если даже мы обвенчаемся тайно — что и предложил мой возлюбленный, — то папа сразу вызовет его на дуэль и сделает меня вдовой. Или будет убит. В любом случае я потеряю все.
Камилла заметила, как старается Дезире случайно не назвать своего молодого человека по имени.
— Но это произошло до того, как ты узнала, что беременна. Если бы ты поставила дядю Августа перед фактом…
— Ах, оставь, ничего бы не изменилось. Нам и так необходимы деньги. Скажи я о своем возлюбленном — и отец убьет его, меня все равно заставит выйти за месье Мишеля, и чем скорее, тем лучше. Только в этом случае папа меня возненавидит, и мама тоже…
— Этого никогда не случится, — улыбнулась Камилла, смахивая слезу со щеки Дезире. — Правда, милая, по-моему, стоит дать им шанс. Расскажи им.
— Не могу. Не могу, даже если бы верила в успех этого мероприятия. Уже слишком поздно. Он уехал.
Камилла уставилась на кузину непонимающим взглядом.
— Уехал? И куда, скажи на милость? Вид у Дезире был растерянный.
— Далеко. Он покинул город сразу после нашего разрыва.
— Ты с ним порвала?
— Да. После того разговора с папой я решила положить конец нашей связи. Я наговорила ему ужасные вещи, чтобы он отказался от меня. — Дезире не выдержала и снова расплакалась.
Камилла крепко обняла ее.
— Ох, бедная ты моя девочка. Как мне тебя жаль.
— Я думала, что смогу забыть его. Я думала, что мне так будет проще, — заговорила она шепотом. — Оказалось совсем не проще. И потом… когда обнаружила, что беременна, я поняла, что другого выхода нет: придется стать женой единственного человека, готового жениться немедленно.
— Месье Мишеля, — вздохнула Камилла. — Думаешь, он примет жену, лишенную невинности кем-то другим? Глупенькая.
Но Дезире покачала головой.
— Чучу научила меня, как притвориться девственницей, чтобы он ничего не заметил.
— Ох уж эта Чучу! Прямо не знаю, что я с ней сделаю! В общем так, надо найти твоего соблазнителя и заставить его жениться на тебе. Вот это будет правильно. — Тут глаза ее задумчиво сузились. — Ты знаешь, что я придумала… Если этот американец был под начальством майора Вудварда, то майор может знать, куда его перевели и как с ним связаться. Я поговорю с ним и…
— Нет! — воскликнула Дезире, будто ошпарившись. — Это невозможно! Ты только представь себе: придется писать ему, письмо будет идти целую вечность, может, недели пройдут, пока он его получит. А после того, как я прогнала его прочь, он вряд ли захочет вернуться. А если и захочет, то пока до него дойдет письмо, пока он сюда приедет…
— Но ты даже не знаешь, далеко ли он уехал. Дезире опустила глаза.
— Знаю. Далеко. Специально, чтобы оказаться подальше от меня. Так что, пока я узнаю, собирается он брать меня в жены или нет, будет уже слишком поздно выходить за месье Мишеля и лгать, что это его ребенок.
Подняв расстроенное лицо к Камилле, она добавила:
— Ты должна держать все в глубокой тайне. И должна мне помочь. Помочь стать женой месье Мишеля прежде, чем все поймут, какую страшную ошибку я допустила.
Камилла пожала плечами.
— Не собираюсь я помогать тебе попасть в лапы этого старого развратника.
Дезире умоляюще сложила руки.
— Ты обязана! Во имя семьи! Для моего собственного блага!
