— Так укроти монстра. Только тебе это под силу.
— Я не могу похвастаться большими успехами на этом поприще. Очевидно, я делала все неправильно.
Воган наклонился и поцеловал ее в висок, чувствуя, как учащенно запульсировала жилка под его губами.
— Нет. Ты довела меня до безумия своим телом. А это, безусловно, первый шаг в укрощении монстра.
Джулиана неуверенно подняла на него свои зеленые, словно луга Ллинвидда, глаза.
— Я не знаю. Я думаю, ты становишься невыносимым, когда хочешь меня. Ты… становишься таким ревнивым и…
— И говорю одни только глупости, — закончил он. — Да, я знаю. Я не должен был говорить так о тебе и Девоншире. Я просто схожу с ума от мысли, что он пытается вернуться в твою жизнь. Но это потому, что я безумно хочу тебя и не могу удовлетворить своего желания. — Он обвил прядь ее шелковистых волос вокруг своего пальца, поднес к губам и поцеловал. — И потому, что все время вспоминаю аромат твоих волос и вкус твоих губ.
Ее дыхание участилось, и Джулиана попыталась отстраниться.
— Сейчас ты говоришь мне такие чудесные слова, а в следующую минуту…
— Я знаю, но я переверну старую страницу и начну новую. — Он постепенно накручивал ее локон себе на руку, пока пальцы его не коснулись Шеи Джулианы. Это прикосновение пронзило его до дрожи. — Я обещаю не быть больше монстром, — прошептал он, склоняясь к ее лицу, — если ты удовлетворишь это страстное, пожирающее меня желание. — Он провел губами по ее щеке. — Только ты можешь утолить этот голод. — Он приник к ее губам, опасаясь, что она не ответит на его поцелуй.
Замерев на мгновение в его руках, Джулиана послушно подалась навстречу. Рис медлил, упиваясь ее горячим прерывистым дыханием, желая продлить эти волшебные минуты.
Черт возьми, она великолепна! И она принадлежит ему. Целиком, понимает она это или нет.
Не торопясь, Рис наслаждался горячим атласом ее рта, проникая своим языком в самые сокровенные его места. Он не давал ей времени подумать, опомниться. И, когда Джулиана обняла его за талию и прижалась к нему, он прочел в этом жесте приглашение к еще более смелым ласкам. Умелыми прикосновениями он возбуждал ее, пока она не изогнулась в истоме под его рукой.
— Правильно, дорогая, — прошептал он в ее раскрытые губы и осыпал поцелуями ее гладкую влажную щеку и нежное ушко. — Это верный способ укротить монстра.
— Ты не похож на укрощенного, — недовольно возразила она. Но, когда он провел языком по контуру ее ушка, она задохнулась и, впившись пальцами ему в спину, выгнулась, как кошка, и прижалась к Рису.
— Ты тоже. — Он скользнул руками по ее груди и нащупал крючки, стягивавшие корсаж.
— Рис! — воскликнула она, когда он принялся их расстегивать. — Ради Бога, сейчас день, и мы с тобой в гостиной, у всех на виду!
— Да, и, памятуя вчерашний день, именно здесь мы и останемся. Я не хочу опять потерять тебя по дороге в спальню.
— Но Рис…
Он закрыл ей рот поцелуем, расстегнул корсаж и, Она слышала его прерывистое дыхание, чувствовала на себе его горящий взгляд. Изнемогая от желания, она вся напряглась, не умея понять, как же ему так легко удалось добиться своего.
Рис подхватил ее на руки и понес к дивану. Положив ее на шелковое покрывало, он опустился рядом и, взяв ее лицо в свои ладони, заставил посмотреть себе в глаза. Она задрожала, когда прочла в них такое же страстное, сжигающее его желание.
— Тебе нечего бояться, дорогая. Я хочу только доставить тебе наслаждение. — Он провел пальцем по ее губам.
— А не себе?
Улыбаясь, он легко коснулся поцелуем ее губ.
— Да, и это тоже. Ты ведь не откажешь мне. Я провел столько ночей, мечтая коснуться твоего «сладкого тела, что соблазнит и монаха».
Эти слова ее ошеломили. Она узнала строчку из стихотворения Робина Дду.
— Это нечестно. Ты знаешь, я не могу устоять, когда ты читаешь мне стихи.
Он громко фыркнул.
— Я знаю. — Он поцеловал ее в лоб. — «Твое чело белоснежно, словно цветок маргаритки». — Затем откинул назад ее волосы, и они рассыпались по покрывалу. — «Твои волосы словно языки пламени». — Губами он коснулся ямочки под ее ключицей, потом его язык скользнул ниже, пока не добрался до грудей и твердого маленького соска. — «Твоя шея нежна безмерно, твои груди — полные сферы». — Он оттянул зубами сосок, и сладостная молния пронзила тело Джулианы. Она застонала и впилась ногтями ему в спину. Его губы двигались дальше, язык в своем стремлении вниз на мгновение проник в углубление пупка. — «Твой живот подобен спелому персику», — нараспев произнес он, гладя языком ее кожу.
— Это не… слова Дду, — пролепетала она, в то время как его губы легко коснулись мягкого треугольника волос внизу ее живота.
— Да, это мои слова, — прошептал Рис. Он обогнул напрягшееся от ожидания лоно и поцеловал шелковистую внутреннюю поверхность ее бедра. — «Твои бедра гладкостью подобны полированному буку».
— Пожалуйста, не надо, — задохнулась она, когда его язык, опускаясь все ниже, подобрался туда, где дотоле не бывали его губы.
— Не надо чего? Стихов? — простонал он. — Или этого?
Он не стал дожидаться ответа. Раздвинув пальцами нежные складки ее лона, он нацелился языком на крохотный бугорок, и Джулиана почувствовала, что умирает от наслаждения.
Ей казалось, она отдана на милость всем стихиям — то молния пронзала ее тело, то обжигал ее солнечный жар, то ласкал холодный лунный свет. Она билась и содрогалась под Рисом, стремясь к большему, и уже не верила, что может ослабнуть в ней сводящее с ума напряжение, лишь нараставшее с каждым ударом его языка.
Он сменил положение и погрузился лицом в ее сладкое лоно. Его язык лизал ее, словно языки пламени, омывал, дразнил. Она стремилась навстречу этому восхитительному огню, желая чего-то недостижимого, чувствуя, что напряжение усиливается с каждой секундой.
— О… Рис… Рис!
Внезапно он отнял свои губы, и Джулиана застонала, безуспешно пытаясь справиться с достигшим апогея желанием.
— Я не могу… ждать… дольше, — хрипло произнес он.
Джулиана открыла глаза и увидела, что он вскочил и нетерпеливо срывает с себя штаны. И через мгновение ее взору предстал его восставший член.
Она широко раскрыла глаза от удивления и испуга. В первую ночь с Рисом Джулиана была слишком смущена, слишком наивна, чтобы рассматривать ту часть его тела, которая, погружаясь в нее, доставляла столь сказочное наслаждение. Но за эти шесть лет она стала любопытнее.
Приподнявшись на локте, она протянула руку и коснулась его, погладив гладкую натянутую кожицу. Рис шумно вздохнул, и она увидела его напряженное, покрасневшее лицо. Видимо, он изо всех сил старался держаться спокойно.
Но все же не удержался и слегка подтолкнул ее руку. Она инстинктивно обхватила пальцами его обжигающую плоть. Но Рис тотчас же сжал ее запястье.
— Нет! — простонал он. — Если ты будешь так меня трогать, я извергну… — он встал над ней на колени, — …то, что хочу извергнуть в тебя.
«В меня! — возбужденно подумала она. — Это то, чего я хочу. Он так же, как и я, жаждет этого!»
Рис немедля опустился на нее, раздвинув коленом ей ноги.
— Я хочу тебя, Джулиана, — прошептал он, прижимаясь к ее лону. — Боже, как я хочу тебя!
В мозгу ее мелькнула тревожная мысль. В первый раз, когда они занимались любовью, он сказал ей: «Я люблю тебя». Но сейчас он просто вошел в нее, и она забыла обо всем, кроме настоящего.
