– Тогда добро пожаловать в Институт Прикладной Экзофизики. – Альберт встал и пожал мне руку. – Можно теперь всех представить по-новому. Я начальник Института.
– Почему не директор? – спросил я.
– Потому что у нас военизированная организация. Глеб – командир Питерской ячейки. Николай – начальник оперативного отдела. Виталий – начальник отдела внутренней безопасности. Кира – начальник отдела научных изысканий и внедрения разработок. Рита – начальник отдела финансирования.
– А меня ты тоже назначишь начальником?
– Нет, Егор. До начальника тебе, если захочешь, придется дослуживаться. Но и рядовым не будешь.
– Рядовым бы я не пошел. Это унизительно для офицера.
– Понимаю, – в глазах Альберта снова запрыгали веселые чертики. – Дело в том, что рядовых у нас попросту нет. Как понятия. Каждый сотрудник Института является боевой единицей самой по себе. И, в связи с усложнением обстановки, нам нужен профессионал, прошедший школу боевых действий. Мы долго не могли найти такого человека. Так что ты ценный сотрудник, Егор, по этому поводу можешь расслабиться.
– А обязанности?
– Все просто, – с улыбкой пояснил Альберт. – Ты будешь находиться в прямом подчинении у Николая. Приказы тебе сможет отдавать только он или я.
– Никогда еще у меня не было так мало начальства, – не удержался я от улыбки. – Если Николая считать генералом, то я, выходит, буду специалистом третьего ранга?
– Именно так. Но у нас не принята система званий, имеющих место в нынешних вооруженных силах. Мы пользуемся той табелью о рангах, какая существовала в России в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Такие вот мы ретрограды. Но это традиция. Исходя из этого, твое звание будет майор.
– В переводе с английского «старший»… – оценил я. – Годится. А подчиненные у меня будут?
– Может, тебе еще и служанку назначить? – усмехнулся Николай.
– Понятно. Боевая единица сама по себе. Ладно, заметано.
– Ну и замечательно, – с облегчением выдохнул Альберт. – Пока за все время существования Института ты поставил рекорд по легкости вербовки.
– Вы бы мне еще генеральское звание предложили и удивлялись потом, что я согласился. Из унтер- мастера в специалисты третьего ранга…
– Кстати, – подала голос Рита, – в моей компетенции озвучить сумму твоего денежного довольствия. Она составит восемь тысяч рублей чистыми. Плюс к тому пятьсот рублей за успешное выполнение каждого текущего задания. В случае надобности выполнения особого задания, сумма премиальных оговаривается отдельно.
«Ни фига себе…» – мысленно присвистнул я.
Это было, как минимум, вчетверо больше моих доходов на прежней службе и вдвое больше того, что получали на флоте специалисты третьего ранга.
– Ладно… – как можно безразличнее ответил я. – Договорились.
– Завтра Николай и его подчиненные введут тебя в курс дела, касательно будущих обязанностей, – добавил Альберт. – Но к их выполнению ты приступишь не сразу. Любая переквалификация требует дополнительных тренировок.
– Да пожалуйста. Жалованье-то будет идти?
– Конечно, – улыбнулась Кира.
– Ну и все. Я бы сейчас отдохнул с дороги, если это возможно.
– Конечно… – Лицо Альберта сделалось настолько серьезным, что я невольно напрягся. – Но по традиции окончанием вербовки является предупреждение, которое с некоторых пор я лично делаю каждому новичку. Твой утвердительный ответ является основанием для выдачи тебе текста Присяги. Отрицательный… Ты уходишь.
– Кхе… – У меня запершило в горле. – Валяй.
– Предупреждение следующего характера. – Тон Альберта сделался до крайности официальным: – Согласен ли ты рисковать при выполнении заданий не только бренным телом, но и бессмертной душой?
– Это серьезно? – удивился я.
– Более чем, – хмуро кивнул Глеб.
Как-то было странно мне отвечать на подобный вопрос. Но раз уж я ввязался в эту круговерть…
– Да, согласен.
– Отлично. Вечером Глеб выдаст тебе текст Присяги. А сейчас отдыхай. Рита покажет тебе комнату для жилья, удобства и прочее.
– А в бассейне купаться можно? – решил я изобразить идиота.
– Не в этом, – поморщился Глеб. – У нас тут развитая инфраструктура. Рита, проведи Егора, хватит лентяйничать.
Глава 4
Новый дом
Инфраструктура офиса, или – как его называли хозяева – Базы, была не просто развитой, а представляла собой небольшой городок с коридорами и ответвлениями улиц, с прекрасным спортивным залом, с бассейном, сауной, зимним садом, лабораториями, тиром, с технической зоной и эллингами для самых разных средств передвижения, включая небольшой винд-шип – яхту примерно двадцати тонн нагрузки на поле.
– Сколько вы это рыли? – спросил я у Риты, которая выступила в качестве гида.
– Не так долго, как ты думаешь.
– А грунт куда дели?
Она улыбнулась и ответила:
– Никуда. Он тут и остался.
– В смысле? – напрягся я.
– В самом прямом. Сразу ты в это не врубишься, голова лопнет, но в общих чертах скажу так. Еще в семидесятые годы двадцатого века была разработана технология, по которой любой физический предмет, в том числе и грунт, может быть переведен в другое состояние. Скажем так… Ты привык к тому, что физические объекты состоят из барионов, то есть из тяжелых частиц – нейтронов, протонов, электронов и их составляющих. На самом деле это не совсем так. Просто реальность, данная нам в ощущениях, фиксируется нами именно в барионном состоянии. Но есть и другое – лептонное. Оно тоже фиксируется, но чуть иначе. Оба эти состояния равноправны. Вселенная одновременно находится в обоих – и в барионном, и в лептонном. Еще точнее… Скажем так, и прими это пока как аксиому, избавив меня тем самым от доказательств, которые скоро посыпятся на тебя потоком: барионное и лептонное состояние окружающего пространства – всего лишь два уровня интерпретации реального физического мира, который напрямую воспринимать очень сложно. Сложность восприятия заставляет наше сознание заниматься интерпретацией, как бы построением иллюзии, оперировать которой нам куда проще, чем истиной. В результате то, что мы привыкли чувствовать вокруг себя – одна иллюзия. А то, что мы можем чувствовать при определенных условиях – другой уровень интерпретации. Тоже иллюзия. Информация же одна, понимаешь?
– Не совсем, – признался я.
– Одна, одна, – улыбнулась Рита. – Это, как изображение на экране. Оно имеет и видимый спектр, и невидимый. Видимый мы воспринимаем естественно, а для восприятия, например, электромагнитного излучения, нужен прибор, который переведет нам этот уровень в нечто зримое, например, в отклонение стрелки.
– Так… – Я помотал головой. – А грунт-то где?
Рита глянула на меня с жалостью.
– Н-да… Офицер… Я же сказала, грунт где был, там и остался. Просто в одних местах, там где стены, ты его воспринимаешь, а в других, где что-то вроде полости, не воспринимаешь. Точнее, не обращаешь на него внимания.
– Хорошенькое дельце, не обращать внимания на грунт. Ладно, допустим… И чем вы это… Ну…
– Изменили состояние?
