для проживания самый верх – дом ветхий, того и гляди рухнет. А поскольку композитные «одуванчики» имели антигравитационные противовесы на крыше, то рухнуть мог низ, середина, но никак не самый верх – он останется висеть и дрейфовать по ветру, даже в случае полного обрушения здания.
Выбравшись из замусоренного лестничного прохода в полукруглый холл, мы осмотрелись. Дан включил эфирный детектор и сказал:
– Вот тут хожено. И следы ауры на дверном косяке.
Я тоже перевел очки в режим лептонного видения. Ага, правда, вокруг каркаса, обозначающего дверь с нужным номером, мерцало едва заметное сияние, да и пол перед входом светился чуть ярче. Хорошая штука. С такой можно по следу идти не хуже собаки. Если научиться отличать свечения энергий, принадлежащих разным людям.
– Штатно лучше заходить или штурмом? – спросил моего совета Дан.
– Штатно, – уверенно ответил я. – В квартире может быть понатыкано куда больше, чем на лестнице. Того и гляди – самострел установлен.
Это был довод, напарник не стал возражать. Я заметил, что он все серьезнее относится к моим словам. Я не мнил себя специалистом по демонам, в отличие от Дана, но воевать с людьми я умел. Меня этому специально учили. Правда, у меня не было никакого желания воевать с винд-трупером, скорее напротив, я хотел всеми силами избежать любой стычки.
В двери виднелся объектив камеры, правее располагалась контрольная панель квартирофона.
– В сторону отойди, – посоветовал я Дану. – Пусть он меня сначала увидит, а там разберемся.
Придавив пальцем пластину вызова, я прислушался к происходящему внутри. Ничего. И вдруг мембрана переговорника крякнула так неожиданно, что у меня чуть сердце не выскочило.
– Кого черт принес? – раздался хорошо различимый голос Жесткого.
– На мониторчик взгляни, – посоветовал я.
– Да я гляжу. Голос-то знакомый, а вот морда… Не припомню такого.
– А ты лучше всмотрись.
– Тихоня, что ли? – в голосе послышалось удивление. – У тебя же морда была опаленная.
– Зарабатываю теперь хорошо, – усмехнулся я. – Потратился на косметолога.
– Жениться собрался, что ли?
– Да так… В стратегических планах.
– Один? – осторожно спросил Жесткий.
– Нет, не один, – честно признался я.
– По делу, значит, – фыркнул Чеботарев. – Хотя сразу понятно. Иначе как бы меня нашел? Раз нашел, значит, интересовался. Хотя одного интереса тут мало. Откуда у винд-трупера друзья в прокуратуре? Или в комиссии по освобождению? Кто нанял-то?
– Честно? – Я посмотрел прямо в объектив камеры. – По собственной инициативе. Хотя не без поддержки сильной конторы.
– А… Это уже интереснее. Вербовать пришел? Куда мир катится? Неужели винд-трупер может работать на кого-то, кроме Имперского флота?
– Меня радует твоя догадливость, но я такой же винд-трупер, как ты.
– Со мной не равняйся. Я с каторги.
– Я тоже. Только и дня там не прожил.
– Да ну! – Интерес Жесткого нарастал лавинообразно. – За что?
– Долго рассказывать.
– Неужели сбежал?
– Сбежал, – спокойно ответил я. – Помогли, конечно. Пригодился кое-кому бывалый винд-трупер.
Жесткий выдержал длинную паузу. Я сам был винд-трупером и прекрасно знал, чем его зацепить. Потому что не менее прекрасно понимал, какая заноза у самого сидела бы в душе после каторги. Ощущение ненужности – вот что страшнее всего. Ощущение списанности.
– Так я прав? Вербовать пришли?
– Прав. Сегодня день повышенного спроса на бывших десантников.
– Только сегодня?
– Конъюнктура, – развел я руками.
– Надеюсь, не к арабам?
– За такие слова и по чавке схлопотать можно, – нахмурился я.
– Ладно, Тихоня. Не суетись. Покажи второго.
Я жестом подозвал Дана, и тот мигом оказался в зоне зрения объектива.
– Определенно не араб, – констатировал Жесткий. – И без оружия оба?
– Как видишь, – уклончиво ответил я.
– Глазам доверия нет, – усмехнулся недавний заключенный. – Я детектором обзавелся.
Щелкнул замок двери, и я увидел на пороге исхудавшего Жесткого. Нелегко далась ему каторга. Увидев старого знакомого воочию, я еще раз порадовался, что не попал на болота. Ладно, будем считать, что должок у меня перед Дворжеком.
– Не бедно живешь, – сказал я. – Гранату установил, детектором обзавелся, да и квартирка отдельная.
– Грех жаловаться, – невесело усмехнулся Жесткий. – Район хороший. Вольный. Люди всякие попадаются, кое-кто готов последним делиться.
«Ага, – сообразил я. – Гопников труханул на деньги, не иначе. Молодец».
– Это пока ты тут новенький, с тобой делятся, – предостерег я. – На это не проживешь.
– Прожить не проживешь, а для начала неплохие подъемные. Да вы заходите, не стесняйтесь. Насилу небось нашли? Да и подъем без лифта легким не был.
«Вот зараза», – подумал я.
Мы прошли через прихожую в гостиную. Мебели почти не было – только стол, пара стульев и сильно потрепанный диван. Не удивлюсь, если сохранился от прежних, законных владельцев этой квартирки. Дальше виднелась кухонька, дверь в душевой блок и еще одна, скорее всего, в спальню. Окно в гостиной было огромное, во всю стену, из толстого наборного акрилового пакета с герметичными стыками. Оно и понятно – километр с хвостиком над землей, уже и ультрафиолет шпарит избыточно, и давление чуть ниже нормы.
– Хоромы барские, – поддел я Жесткого.
– Чем богаты, тем и рады, – пожал он плечами. – А вы что, ждали моего освобождения? Месяца не прошло, как пожаловали.
– Да нет, Жесткий, случайность, – уверил я его. – Просто я тут осел в одной конторе, а недавно вспомнил об одном нашем разговорчике. Ну и попросил ребят тебя отыскать. Это честно.
Жесткий напрягся.
– Значит, не я тебе нужен, – хмуро прикинул он. – Кажется, смекаю, о каком разговорчике идет речь. Информация понадобилась? Зачем, интересно?
– Да вот, жаль мне стало, что российская техника в басурманской земле пропадает. Появилась идейка отбить.
– Дудки, – помотал головой Жесткий. – Я изгой. Все. Позабавилась надо мной Теократическая Империя, так теперь я класть на нее хотел с лазерным дальномером и поперек всех шпангоутов.
– При чем тут Империя? – Я поднял брови. – Ты думаешь, я кораблик в Адмиралтейство хочу пригнать?
Жесткий умолк и пристально уставился на меня.
– А есть другие варианты? – после паузы спросил он.
– В случае успеха, имеются.
– Продолжай, продолжай, не мнись! – поторопил меня Жесткий.
– Есть идея попиратствовать на территории противника, – усмехнулся я, довольный придуманным определением.
Дан прав, мы, флотские, неисправимые романтики. И если нас цеплять, то чем-то таким.
– Пиратствовать, говоришь? В бусурманских землях? Одним кораблем?
