никто не помешал спокойно читать синее досье. В глубине души он чувствовал непонятную тревогу, и было отчего: каждый из его компаньонов, несомненно, принесёт блестящий план, а он, как это нередко бывало в прошлом, явится ни с чем. Никогда раньше он не испытывал такого напряжения, — ему все давалось легко, но сейчас эта лёгкость куда-то испарилась. Изобретение жизнеспособного плана, облегчающего кошелёк Харви Меткафа на определённую часть его незаконной прибыли, не совпадало с его представлением о приятном времяпрепровождении. Тем не менее, когда он представлял себе отца, узнающего, что ферма в Хэмпшире заложена и её уже не вернуть, в голове начинали появляться отдельные мысли. Но четырнадцать дней — это совсем немного! С чего начать? Джеймс не был профессионалом в своей области и не обладал никакими особыми качествами. Оставалась надежда только на его актёрский опыт.
В вагоне Джеймс столкнулся с кондуктором, который немало удивился, что перед ним обладатель билета первого класса. Но свободное купе все равно не удалось найти. Из чего Джеймс сделал вывод, что Ричарда Марша, владельца этой железной дороги, интересует только прибыль, а не удобство пассажиров. Если дело и дальше так пойдёт, то, вероятно, скоро его наградят за такие труды дворянским титулом.
Отказавшись от поисков свободного купе, Джеймс рассудил, что его вполне устроит купе, которое он будет делить с красивой девушкой, и на этот раз ему повезло. Нашлось одно такое, занятое потрясающим созданием, и, похоже, девушка ехала одна. Правда, там была и другая персона — дама средних лет, читавшая журнал «Вог», но она не подавала никаких признаков, что знакома со своей попутчицей. Джеймс устроился у окна против движения, прекрасно понимая, что не судьба ему почитать досье Меткафа в поезде. Дело в том, что все четверо компаньонов поклялись в соблюдении полной секретности, а Стивен ещё раз напомнил, чтобы в присутствии посторонних досье не читали. Джеймс опасался, что из них четверых ему окажется труднее всех сохранить молчание: как человека компанейского, секреты весьма тяготили его. Он дотронулся до кармана пальто, где в конверте лежало досье. «Какой он талантливый! — подумал Джеймс о Стивене. — Даже немножко страшно, такой башковитый!» Вот уж кто к их следующей встрече разработает дюжину планов… Джеймс с хмурым видом смотрел в окно в надежде, что, может, ему в голову залетит удачная мысль. И вдруг он обнаружил, что не без интереса рассматривает отражение сидящей напротив девушки.
Искрящиеся каштановые волосы, изящный прямой носик… Взгляд огромных карих глаз, казалось, прикован к книге, которую она держала на коленях. Джеймсу стало интересно, так ли уж она совсем не замечает его присутствия, как это выглядит со стороны, и с сожалением решил, что дело обстоит именно так. Его взгляд соскользнул на изящный изгиб её груди, укутанной в мягкую ангорскую шерсть. Он слегка вытянул шею, чтобы рассмотреть, какими ножками обладало отражение в окне. Уф! Ножки, затянутые в сапожки! Он снова вернулся к лицу. Теперь карие глаза чуть насмешливо смотрели прямо на него. Несколько смутившись, Джеймс переключил внимание на другую пассажирку купе, невольную свидетельницу, в присутствии которой он стеснялся даже заговорить с обладательницей красивого личика.
В отчаянии он посмотрел на обложку журнала «Вог», который читала дама средних лет.
Ещё одна красавица. Затем он присмотрелся повнимательнее. Не ещё одна, а та же самая красавица. Поначалу он не поверил своим глазам, но один быстрый взгляд на оригинал развеял все сомнения. Как только дама отложила «Бог» и взяла в руки другой журнал — «Куин», Джеймс тут же наклонился к ней и попросил разрешения почитать журнал с красавицей.
— Понимаете, киоски на вокзале закрываются все раньше и раньше, — сбивчиво пробормотал он, чувствуя себя полным идиотом. — Ничего не успел купить.
Дама неохотно, но разрешила. Джеймс сразу же открыл вторую страницу:
«На обложке: представьте себя в таком же виде… чёрное шёлковое жоржетовое платье с шифоновой отделкой. Боа из страусиных перьев. Тюрбан с цветком в тон платья. Сделано на заказ Зандрой Родс. Причёска Энн выполнена Джейсоном в „Видаль Сассун”. Фото Личфилда. Камера: „Хассельблад”».
Представить себя в таком виде Джеймс не мог, но, по крайней мере, он выяснил, что девушку зовут Энн. Когда красавица взглянула на него в следующий раз, он молча дал ей понять, что заметил фото. Она улыбнулась и снова вернулась к чтению.
В Ридинге дама вышла, забрав с собой «Вог». «Как повезло», — подумал Джеймс. Энн, несколько смутившись, оторвалась от книги и стала с надеждой улыбаться пассажирам, которые ходили взад и вперёд по коридору в поисках свободного купе. Когда они заглядывали в их купе, Джеймс зверем смотрел на них, и они проходили мимо. Первый раунд молодой лорд Бригсли выиграл. Когда поезд набрал скорость, он решился разыграть гамбит, который, в его понимании, был вполне приемлем:
— Мне понравилось фото на обложке «Вог». Между прочим, снимал мой старый приятель Патрик Личфилд.
Энн Саммертон взглянула на попутчика. В жизни она была ещё красивее, чем на фото, о котором он говорил. Тёмные волосы, чуть-чуть подстриженные по последней моде «Видаль Сассун», большие карие глаза и безупречная кожа создавали тот нежный облик, который Джеймс нашёл неотразимым. У неё была стройная, изящная фигура, необходимая всем топ-моделям, чтобы зарабатывать на жизнь, но Энн ещё обладала и той грацией, которой многим из них недоставало. Потрясённый, Джеймс хотел услышать её голос.
Энн привыкла, что мужчины пытаются завязать с ней знакомство, но её немного смутило замечание о лорде Личфилде. Если это его друг, то разумно быть хотя бы вежливой. Ей даже начинала нравиться застенчивость Джеймса. Чтобы познакомиться с девушкой, он нередко надевал на себя такую маску, но на этот раз его застенчивость была совершенно искренней.
Джеймс предпринял ещё одну попытку:
— Наверное, трудно работать моделью?
«Какая чушь! — думал он. — Почему просто нельзя сказать ей, что она классная? Давайте поболтаем немного, и, если после этого я не решу, что ошибся, мы можем начать наше знакомство прямо здесь». Но так с девушками не знакомятся. Он понял, что ему придётся действовать, как всегда.
— Пережить можно, если платят хорошо, — ответила Энн, — но сегодня был очень тяжёлый день. — Её голос звучал нежно, с лёгким континентальным акцентом, который понравился Джеймсу. — Весь день пришлось улыбаться в рекламе зубной пасты «Клоуз-Ап»: фотограф все никак не мог сделать приличный снимок. Одно радует: съёмки закончились на день раньше контракта. А откуда вы знаете Патрика?
— Мы вместе учились на первом курсе в Хэрроу. Когда надо было увильнуть от работы, даже я не мог с ним тягаться в этом.
Энн искренне тихонько рассмеялась. Значит, этот молодой человек не обманывает, что знаком с лордом Личфилдом.
— А сейчас вы часто встречаетесь с ним?
— Не очень. Так, на званых обедах, иногда. А он вас много фотографирует?
— Нет, — ответила Энн, — только один раз — для обложки «Вог».
За оживлённым разговором тридцать пять минут пути между Ридингом и Лондоном пролетели совсем незаметно. Джеймс шёл рядом с Энн по платформе Паддингтонского вокзала и наконец, набравшись смелости, спросил:
— Можно я подвезу вас до дому? Моя машина стоит за углом на Крейвен-роуд.
Энн не хотелось ловить такси в такой поздний час, и она приняла предложение.
Джеймс довёз её на своём «альфа-ромео». Он уже свыкся с мыслью, что не сможет больше держать этот роскошный автомобиль: цены на бензин ползли вверх, а доходы — вниз. Он без умолку болтал всю дорогу. Выяснилось, что Энн живёт на Чейн-роу в многоквартирном доме с видом на Темзу. К большому удивлению девушки, он просто высадил её у подъезда и попрощался, даже не попросив номер телефона. Фамилию он тоже спрашивать не стал. К тому же и она не знала, как его зовут. «А жаль», — подумала она, закрывая входную дверь: он приятно отличался от остальных мужчин, работавших в рекламном бизнесе, — они все считали, что уступчивость девушки подразумевалась сама собой только потому, что она позирует в нижнем бельё.
Но никакой ошибки не произошло: Джеймс поступил именно так, как хотел. Он уже усвоил, что девушки просто таяли от его нежданного звонка. Поэтому он выбрал свою излюбленную тактику — оставить впечатление, что они никогда больше не увидятся, особенно если первая встреча прошла успешно. Вернувшись домой на Кингс-роуд, молодой лорд Бригсли попытался трезво рассмотреть сложившуюся
