Оливия в красках описала всю мизансцену с подносом, тряпкой и стратегически устроенной лужей.
– Но меня оставили после уроков, так что домой отпустят только в субботу вечером, – со вздохом сообщила она.
Чарли расстроился:
– Ой, это все из-за нас! Прости меня! Я же должен был сообразить, чем это тебе грозит!
– Да ладно тебе, ничего страшного, – отмахнулась Оливия. – Зато у меня может будет прекрасная возможность поразведать все вокруг. Если, конечно, после уроков оставят кого-нибудь еще и у меня будет компания. Гулять по академии в одиночку я пас.
Чарли расстроился еще больше:
– Ой, а я-то буду занят. Ты уж не обижайся.
– Да я все понимаю, – жизнерадостно откликнулась Оливия. – Родственники. Кузен Генри. А Фидо, конечно, музыкой займется, это ясно, и к гадалке не ходи.
– Раз ты об этом заговорила… – сказал Фиделио.
– Ладно-ладно, все в порядке. Будет вам казниться. Попробую уговорить Эмму Толли. – И Оливия бодро затопала полинялыми розовыми ботинками к Эмме, которая гуляла по саду неверным шагом, уткнув нос в книжку.
Остаток перемены мальчики расхаживали взад-вперед по мощеной дорожке у садовой двери. Воздух потеплел, снег начал таять и превратился в мокрую кашу, которая хлюпала у Чарли в левом ботинке.
Незадолго до сигнала на урок Оливия вернулась к ним весьма возмущенная.
– Вы представляете, Эмма заявила, что не любит оставлять тетушку одну по выходным! Ничего себе, а? Я, значит, помогла ее спасти от этих жутких приемных родителей, а теперь ей на меня несколько часов потратить жалко!
– Раз так, попробую нарваться на наказание, – решительно сказал Чарли. – Генри придется подождать.
– Не пойдет, – возразила Оливия. – Тебе нужно вытащить его отсюда как можно скорее. За меня не переживай, со мной останется Бинди. – Оливия покачала головой. – Ума не приложу, какая муха укусила Эмму! Ведет себя как пай-девочка.
– У нее никогда не было нормального дома и семьи, – объяснил Чарли. – Так что она просто хочет проводить с тетушкой как можно больше времени.
Оливия хмыкнула и удалилась. По дороге на урок истории Фиделио приглушенно сказал:
– Знаешь, Чарли, по-моему, спасательную экспедицию тебе лучше провернуть прямо сегодня. Другой возможности у тебя может не оказаться.
Чарли согласно кивнул. Но где искать Генри? Академия большая.
– Начни с кухонь, – предложил Фиделио. – Проверь их все. Он же с голоду умирает, где ему еще быть.
Ночью, глядя в темноту, Чарли старался припомнить, как добраться до кухни. Всего кухонь в академии было три, по числу столовых, а между собой они соединялись дверьми. Так что достаточно вспомнить, какие именно коридоры ведут в одну, чтобы осмотреть все три.
– Как ты думаешь, в выходные кухарка там будет? – шепотом спросил он Фиделио.
– После полуночи вряд ли.
– Тихо вы, спать не даете! – сердито прошипел один из обитателей спальни, Дамиан Сморк.
– Сам ты тихо! – Фиделио кинул в него мокрым ботинком и, судя по глухому шлепку, попал в цель.
– Вот доберусь до тебя, Дореми, тогда поплачешь! – пригрозил Дамиан, и ботинок Фиделио прилетел из темноты обратно.
– К вашим услугам, сэр, – гордо отозвался Фиделио. – Утром после завтрака, у садовой двери. Секундантов не забудьте.
Тон подействовал: Дамиан трусливо захныкал и с головой нырнул под одеяло. Грозить он был мастер, а вот драться боялся и в последний момент всегда притворялся, будто поранил руку, ушиб ногу или получил еще какую-нибудь травму – лишь бы избежать драки.
Чарли только собирался позвать Фиделио, как дверь распахнулась и тусклая лампочка под потолком загорелась.
– Кто тут такой разговорчивый? – грозно вопросила с порога надзирательница мадам Юбим.
Спальня молчала.
– А ну сознавайтесь! – повысила голос надзирательница.
– Ну, мы, – откликнулся Чарли. Тетка Лукреция нацелила на него свой пристальный взор.
– Это следует понимать как признание?
– Да! – подхватил Фиделио. – Мы шумели. Все. Признаемся.
Надзирательница обвела глазами спальню.
– Если мне придется утихомиривать вас еще раз, все будут оставлены после уроков, – пригрозила она.
– А я нет! – пискнул Билли Гриф. – Меня наказывать нельзя!
