как золотые колеса, голова — словно радужная корона.
Отложив ручку, когда в комнату вошла Луиза Пере, доктор Сандерс аккуратно согнул исписанный лист и засунул его в старый конверт от письма Дерена, в котором тот спрашивал о дальнейших планах Сандерса.
Луиза подошла к стоящему у окна письменному столу и положила руку на плечо Сандерсу. На ней было опрятное белое платье, подчеркивавшее тусклую серость всего в Порт-Матарре, — несмотря на преображение леса всего в нескольких милях отсюда, в дельте реки растительность по-прежнему сохраняла свой мрачный облик, хотя мерцающие среди листвы пятнышки света свидетельствовали, что ждать кристаллизации осталось недолго.
— Ты все еще пишешь Дерену? — спросила Луиза. — Длинное у тебя получится письмо.
— Мне многое нужно объяснить.
Сандерс откинулся назад и сжал ее руку, глядя вниз на пустынную галерею. К полицейскому причалу было пришвартовано несколько десантных судов, а дальше темная река уходила в глубь континента. Главная военная база разместилась теперь на одной из обширных государственных плантаций в десяти милях вверх по реке. Там оснастили летное поле, и сотни ученых и техников, не говоря уже о журналистах, по-прежнему пытающихся разобраться с наступающим лесом, прибывали прямо туда, минуя Порт-Матарре. И прибрежный городок вновь наполовину опустел. Закрылся местный рынок. Владельцы лавок с их кристаллическими украшениями не могли тягаться с поточным производством, которое находилось неподалеку. Правда, время от времени прогуливающемуся по Порт-Матарре Сандерсу на глаза попадался какой-нибудь одинокий попрошайка, болтающийся возле казарм или полицейской префектуры, и под старым одеялом у него в корзинке обычно лежали причудливые дары леса — кристаллизовавшийся попугай или карп, а однажды доктор увидел даже голову и грудную клетку ребенка.
— Так ты увольняешься? — спросила Луиза. — Я думаю, тебе надо еще раз все взвесить — мы же говорили…
— Дорогая, нельзя же все вычислить до сотого знака после запятой. Рано или поздно все равно приходится принимать решение. — Сандерс вынул письмо из кармана и бросил его на стол. Чтобы не тревожить Луизу, которая оставалась с ним в отеле после того, как его освободили, он сказал: — На самом деле я еще не принял окончательного решения. Я просто пользуюсь поводом — этим письмом, — чтобы лишний раз отдать себе во всем отчет.
Луиза, глядя на него, кивнула. Сандерс заметил, что она вновь стала носить темные очки, бессознательно объявляя о принятом ею сугубо личном решении относительно Сандерса и его будущего — их неизбежного расставания. Как бы там ни было, подобные мелкие обманы являлись просто ценой, которую приходилось платить за проявляемую ими друг к другу доброжелательность.
— Нет ли у полиции каких-либо новостей об Андерсоне? — спросил Сандерс. В первый месяц их пребывания в Порт-Матарре Луиза каждое утро ходила в префектуру в надежде узнать что-либо о своем пропавшем коллеге — отчасти, как догадался Сандерс, чтобы оправдать свое затянувшееся пребывание с ним. То, что теперь ей не нужны были эти мелкие обывательские объяснения, означало, что она настроена по-другому. — Может, они что-то узнали — кто его знает. Ты сегодня не выходила?
— Нет. Теперь мало кто ходит в зону. — Луиза пожала плечами. — Хотя, наверное, стоит к ним зайти.
— Конечно. — Сандерс встал, опираясь на раненую руку, и надел пиджак.
— Ну как? — спросила Луиза. — Как твоя рука? С виду с ней все в порядке.
Сандерс похлопал себя по локтю:
— Думаю, что все прошло. Луиза, я так признателен тебе за твою заботу… Ты же знаешь.
Луиза взглянула на него сквозь свои темные очки. Мимолетная, не лишенная теплоты улыбка тронула ее губы.
— А что еще могла я сделать? — И, усмехнувшись своим словам, она направилась к двери. — Мне нужно зайти к себе и переодеться. Наслаждайся прогулкой.
Сандерс проводил Луизу до дверей и на миг задержал ее руку в своей. Когда она ушла, он постоял еще немного у порога, вслушиваясь в редкие звуки почти пустого отеля.
Вновь усевшись за стол, он перечитал свое письмо к Полю Дерену. Размышляя в то же время о Луизе, он понял, что вряд ли может винить ее за решение его оставить. Сандерс на самом деле ее к этому вынудил — не столько своим поведением в Порт-Матарре, сколько своим неполным присутствием здесь. Его истинное «я» все еще блуждало в лесах Монт-Ройяля. Пока он спускался с Луизой и Максом Клэром на санитарно- транспортном судне вниз по реке, пока выздоравливал в Порт-Матарре, — он все время ощущал себя лишь пустой проекцией своего истинного «я», которое по-прежнему скиталось в лесу с драгоценным крестом в руках, оживляя заблудившихся детей, проходило там, словно божество в первый день творения. Луиза ничего об этом не знала и считала, что он ждет Сюзанну.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Макс Клэр. Помахав Сандерсу рукой, он поставил на стул свой саквояж с инструментами. Прибыв в Порт-Матарре, он сразу же приступил к работе в местной клинике, которую содержали отцы-иезуиты. Уже несколько раз они пытались встретиться с Сандерсом — с целью, как он догадывался, расспросить его о самопожертвовании отца Бальтуса. Очевидно, они подозревали, что продиктовано оно было отнюдь не заботой о пастве.
— Доброе утро, Эдвард, — надеюсь, я не отвлек тебя от размышлений о дне насущном?
— Да нет, с этим покончено. — Когда Макс покосился на приоткрытую дверь ванной, Сандерс добавил: — Луиза наверху. Ну-с, что сегодня новенького?
— Понятия не имею — у меня нет времени болтаться около полицейского участка. Слишком много работы в клинике. Больные появляются из-под каждого забора, с каждой проселочной дороги.
— А чего ты ждал — теперь здесь есть врач. — Сандерс покачал головой. — Помести врача в такое место, как Порт-Матарре, — и ты немедленно создашь немалые проблемы со здоровьем.
— Ну… — Макс покосился поверх очков на Сандерса, до конца не уверенный, шутит тот или нет. — Мне об этом ничего не известно. А вот мы и в самом деле очень заняты, Эдвард. По правде говоря, теперь, когда с рукой у тебя получше, нам кажется — особенно иезуитам, — что ты мог бы немного и помочь. Для начала раза два в неделю. Отцы были бы тебе благодарны.
— Ну да. — Сандерс посмотрел на далекий лес. — Я бы, конечно, с охотой помог тебе, Макс. Но так получилось, что я сейчас в общем-то занят.
— Но это же совсем не так. Ты просто просиживаешь здесь целыми днями. Послушай, по большей части это рутинная работа, она не будет отвлекать тебя от высоких материй — несколько рожениц, пеллагра, — и он спокойно прибавил: — Вчера к нам явилось двое прокаженных — возможно, тебя это заинтересует.
Сандерс обернулся и вгляделся в лицо Макса с его светлыми близорукими глазами под нависающим куполом лба. В какой степени его последняя фраза диктовалась расчетом, да и был ли в этом вообще какой-то расчет, оценить было не так просто. Какое-то время Сандерс подозревал, что Макс с самого начала знал: Сюзанна после встречи с Сандерсом сбежит в лес; а его собственные бесцельные поиски среди горных поселений имели целью лишь сбить остальных со следа. За время их пребывания в Порт-Матарре Макс редко вспоминал о Сюзанне, хотя к этому моменту его жена наверняка уже стояла, застыв как статуя, где-то в хрустальном лесу. И все же последнее упоминание Макса о прокаженных, если только оно не диктовалось желанием подтолкнуть Сандерса обратно в лес, свидетельствовало, что в действительности Макс не имел ни малейшего представления о значении леса для Сюзанны и Сандерса, о том, что для них обоих только внутри хрустального мира могло быть найдено окончательное разрешение неуравновешенности их рассудка, их склонности к темной стороне равноденствия.
— Два случая проказы? Меня это совершенно не интересует, — и прежде, чем Макс мог вымолвить слово, Сандерс продолжил. — Честно говоря, Макс, я не уверен, что гожусь теперь тебе в помощники.
— Что? Конечно, годишься.
— В высшем смысле, мне кажется, Макс, что, может быть, уже устарела сама профессия врача. Не думаю, что простое разграничение между жизнью и смертью наполнено сейчас большим смыслом. Вместо того чтобы пытаться вылечить своих пациентов, ты лучше посади их на корабль и отправь вверх по реке в Монт-Ройяль.
Макс встал. Он беспомощно развел руками и сказал:
— Я завтра вернусь. Будь осторожен.
