Доктор Сандерс отправился прочь, но задержался у ворот казарменного городка, пока часовой жестом не велел ему проходить мимо. По ту сторону дороги в воздухе вздымались темные ярусы лесного полога, напоминая готовую обрушиться на пустой город гигантскую волну. Более чем в сотне футов у него над головой, словно наполовину сложенные крылья, нависали громадные сучья, клонились вниз стволы. Сандерса подмывало перебраться через дорогу и подойти вплотную к лесу, но в царившей там тишине было нечто угрожающее и гнетущее. Повернувшись, доктор направился обратно в отель.
Часом позже, после нескольких бесплодных расспросов, он наведался в полицейскую префектуру по соседству с портом. Суета вокруг парохода поутихла, и большинство пассажиров заняли свои места на борту. Быстроходный катер раскачивался над причалом на шлюпбалке.
Сразу перейдя к делу, Сандерс показал письмо Сюзанны дежурному капитану-африканцу.
— Вы не могли бы объяснить, капитан, почему было нужно уничтожать обратный адрес? Это мои близкие друзья, и я собираюсь провести с ними двухнедельный отпуск. И вот оказывается, что нет никакой возможности добраться до Монт-Ройяля, который к тому же окружает некая атмосфера таинственности.
Капитан кивнул, размышляя над лежащим перед ним на столе письмом. Время от времени он тыкал в бумагу стальной линейкой, словно обследуя разглаженные лепестки какого-то редкого и, возможно, ядовитого цветка.
— Понятно, доктор. Вам это неприятно.
— Но почему вообще введена цензура? — настаивал Сандерс. — Какие-то политические осложнения? Группа повстанцев захватила рудники? Меня, естественно, волнует благополучие доктора и мадам Клэр.
Капитан покачал головой:
— Уверяю вас, доктор, в Монт-Ройяле, с точки зрения политики, все спокойно. По правде говоря, там почти никого не осталось. Большинство рабочих покинули город.
— Почему? Я заметил то же и здесь. Город пуст.
Капитан встал и подошел к окну. Он указал на темную бахрому джунглей над крышами жилых домов, начинающихся сразу за складами.
— Вы видите лес, доктор? Он их пугает, он давит на них своей тьмой.
Капитан вернулся за свой стол и принялся вертеть в руках линейку. Сандерс дожидался, пока тот наконец решит, что же сказать.
— Строго между нами, в лесу возле Монт-Ройяля обнаружена неизвестная доселе болезнь растений…
— Что вы имеете в виду? — перебил Сандерс. — Вирусное заболевание, вроде мозаичной болезни табака?
— Ну да… — капитан поощряюще закивал головой, хотя, похоже, едва понимал, о чем идет речь. Тем не менее, он не отрывал задумчивого взгляда от кромки джунглей за окном. — Как бы там ни было, это безвредно, но мы должны принимать меры предосторожности. Специалисты осмотрят лес, пошлют образцы в Либревиль — сами понимаете, на это уйдет время… — Он протянул обратно письмо Сюзанны. — Я узнаю адрес ваших друзей. Зайдите ко мне завтра. Хорошо?
— Смогу ли я добраться до Монт-Ройяля? — спросил Сандерс. — Армия не перекрыла все дороги?
— Нет, — подчеркнул капитан, — вы вольны делать что хотите. — Он взмахнул руками, обводя какие-то области, если не точки, пространства. — Просто небольшие участки, понимаете? И опасности нет никакой, с вашими друзьями все в порядке. Мы не хотим, чтобы все ринулись туда, сея панику.
Уже выходя, Сандерс спросил:
— И как давно это продолжается? — Он указал на окно. — Вся эта темнота в лесу…
Капитан поскреб лоб. На миг стали видны его усталость и отрешенность.
— Около года. А может, и больше. Поначалу никто не обращал внимания…
Самоцветная орхидея
Снаружи на ступенях доктор Сандерс увидел все ту же молодую француженку. В руках она держала делового вида сумку, а темные очки не могли замаскировать на ее умном лице испытующий взгляд, которым она проводила Сандерса.
— Никаких новостей?
Сандерс остановился:
— Насчет чего?
— Чрезвычайного положения.
— Они так это называют? Вы удачливее меня. Я еще не слышал этой формулировки.
Молодая женщина не обратила внимания на его слова. Она оглядела Сандерса с головы до ног, словно прикидывая, кем он может быть.
— Называйте происходящее как хотите, — сухо сказала она. — Если это еще не чрезвычайное положение, то скоро оно наверняка наступит. — Она подошла к Сандерсу поближе и понизила голос: — Вы хотите попасть в Монт-Ройяль, доктор?
Сандерс уже уходил прочь, но молодая женщина не отставала.
— Вы что, полицейский агент? — спросил он. — Или содержите подпольную автобусную станцию? Или и то и другое?
— Ни то ни другое. Послушайте, — она остановила его, как только они перешли дорогу и очутились у первой из антикварных лавок, тянувшихся вдоль причала между складами. Она сняла солнечные очки и одарила его искренней улыбкой. — Простите мое любопытство — клерк в отеле сказал, кто вы такой, — но я сама застряла здесь и подумала, что вы можете что-то знать. Я здесь торчу с тех пор, как пришел предыдущий пароход.
— Готов поверить, — Сандерс побрел дальше, разглядывая полки, заполненные дешевыми поделками из слоновой кости, миниатюрными статуэтками в духе искусства Океании, о котором местные резчики узнали из случайно оказавшихся здесь европейских журналов. — Порт-Матарре не случайно напоминает чистилище.
— Скажите, вы здесь по делам? — Молодая женщина коснулась его руки. Она вновь надела очки, словно это сулило ей некое преимущество в разговоре. — Вы дали в качестве своего адреса адрес университета в Либревиле, когда регистрировались в отеле…
— Да, медицинский факультет, — кивнул Сандерс. — Чтобы удовлетворить ваше любопытство, могу признаться: я здесь просто в отпуске. Ну а вы?
Другим, более спокойным голосом, в подтверждение своих слов посмотрев Сандерсу прямо в глаза, она сказала:
— Я журналистка. Работаю внештатным корреспондентом в одном бюро, поставляющем материалы иллюстрированным французским еженедельникам.
— Журналистка? — Сандерс взглянул на свою спутницу с возросшим интересом. На протяжении их короткой беседы он избегал смотреть на нее; отчасти его отпугивали солнечные очки, которые, казалось, еще более подчеркивали странный контраст света и мглы в Порт-Матарре, а отчасти — постоянно возникающие ассоциации с внешностью Сюзанны Клэр. — Я не догадывался… Простите мою бесцеремонность, но сегодня я ничего не добился. Вы можете мне рассказать об этом самом чрезвычайном положении — я готов принять ваше определение.
Молодая женщина указала на бар, видневшийся на следующем углу:
— Пойдемте туда, там спокойнее — всю эту неделю я как могла портила отношения с полицией.
Когда они уселись у окна в одной из кабинок бара, француженка представилась, ее звали Луиза Пере. Она уже была готова счесть Сандерса товарищем по тайному заговору, но все равно не снимала темных очков, словно скрывая за ними какой-то неприкосновенный уголок своей души. Этот камуфляж и холодность казались Сандерсу столь же по-своему естественными для Порт-Матарре, как и странный наряд Вентресса, но по робкому, едва заметному движению ее руки в его сторону он понял, что девушка ищет какую-то точку соприкосновения с ним.
— Они ждут университетского физика, — сказала она. — Вроде бы некий доктор Татлин, хотя толком ничего узнать здесь нельзя. Ну и для начала я решила, что вы, возможно, и есть этот Татлин.
— Физик?.. Но какой в этом смысл? По словам капитана, отдельные участки леса поражены новым вирусным заболеванием. Вы всю неделю пытались пробраться в Монт-Ройяль?
