— Лита сегодня работает?
— Работает. Позвать ее?
— Да, будьте любезны.
— Без проблем, — ответила она и направилась к группке официанток, зазывающе покачивая мощными бедрами.
К машине вскоре подошла темноволосая девушка. Небольшого росточка, с очень тонкими ногами, карие глаза на неестественно белом лице... Она заглянула в окошко машины, с угрюмым равнодушием, но внимательно посмотрела на меня:
— Вам что-нибудь от меня надо?
— Если вы Лита Дженелли, то надо.
— Ну тогда, да, мистер, это я. Что вы хотите?
— Меня зовут Дин, Лита. Геван Дин.
Она слегка оцепенела, прикусила нижнюю губу, затем ее глаза резко расширились.
— Дин? Геван Дин? Господи Иисусе! Значит, это был ваш брат, которого... Послушайте, а что вам надо от меня?
— Я говорил с Уолтером Шеннари, Лита. По словам сержанта Португала, вы пытались обеспечить Шеннари алиби. Мне стало интересно, говорили ли вы Португалу правду или врали ему. Кроме того, мне хотелось бы быть полностью уверенным, что они задержали именно того человека, который убил моего брата.
— Подождите минутку, — быстро попросила она, почти бегом дошла до белого здания, через окно посмотрела на висящие внутри огромные часы и тут же вернулась к машине. — Мне тоже очень хотелось бы с вами поговорить, но только не здесь. — Засунула руку в карманчик своей красной мини-юбки, вытащила оттуда горсть мелких монет, нашла среди них какой-то ключ и протянула его мне. Наши руки соприкоснулись. Ее пальцы были холодными, почти ледяными. — Поезжайте, пожалуйста, вон туда, по той дороге. Метров через пятьдесят увидите мотель «Бердленд». Это ключ от моего номера 9. Предпоследний справа, если стоять лицом к зданию. Припаркуйтесь прямо перед мотелем, проходите в мой номер и дождитесь меня. Там вас никто не побеспокоит. Вообще-то я работаю до часу, но сегодня посетителей мало, так что, может быть, удастся освободиться пораньше. Чувствуйте себя там как дома, мистер Дин. На кухне, если хотите, найдете виски, содовую и лед. Слушайте радио, читайте журналы, делайте все, что вам угодно, но только, пожалуйста, дождитесь меня. Хорошо?
— Да, дождусь, не беспокойтесь, Лита.
— Не забудьте: номер 9, и там вас никто не побеспокоит.
Она отступила, обхватив себя руками, как бы пытаясь защититься от холодного ветра, и я уехал. Чуть позже припарковался точно там, где она сказала. Тускло горящая неоновая вывеска неназойливо напоминала, что пустых мест в мире нет. Мои фары, в свою очередь, осветили желтоватую веранду, деревянные ступени, окна с потускневшими жалюзи, карнизный лоток с увядшими растениями...
Я осторожно вошел в комнату, пахнущую пылью и духами, недавней стиркой и застарелым перегаром, постельным бельем и... молодой женщиной. Чтобы найти выключатель, который оказался прямо рядом с дверью, мне пришлось зажечь спичку. Свет исходил от одной-единственной лампы на потолке с множеством насекомых на плафоне. Так, посмотрим: незаправленная кушетка, на стоящем рядом низеньком столике — чашка с засохшими на дне остатками недопитого кофе, черные полосы от незагашенных сигарет... Вообще все вокруг вызывало ощущение какой-то неухоженности, если не сказать бардака, беспорядочной любви и жутких похмелий.
На стуле валялась кипа старых газет, а на самом ее верху был номер, где подробно описывались обстоятельства, связанные с расследованием по делу об убийстве моего брата: «Грабитель застрелил Кендала Дина, президента и владельца крупной компании „Дин продактс“!» — и была помещена старая фотография Кена, слегка улыбающегося, спокойного, с почти безмятежными глазами.
Я внимательно прочитал статью, затем медленно обвел взглядом комнату. Да, человек вроде Португала сразу же понял бы значение этого места. Жалкого, убогого места, из которого в любой момент мог выскочить ублюдок с пистолетом в руке и полным желудком виски. Меня же оно заставляло чувствовать себя неким Дон Кихотом, кем-то, кто думает, что понимает этих людей, хотя на самом деле ничего, вообще ничего о них не знает. Мне вдруг захотелось немедленно уйти отсюда, предоставив Португалу самому проявлять свой профессионализм и проницательность, но, во-первых, я уже зашел слишком далеко, а во- вторых, это было бы неоправданно жестоко по отношению к ни в чем не повинной девушке. Она ведь хотела только помочь своему любимому. Кстати, интересно все-таки, что она за человек? Убедившись, что жалюзи окна плотно закрыты, я начал, естественно по-любительски, обыскивать ее комнату.
Первое, что мне практически сразу же удалось найти, были письма в верхнем ящике туалетного столика, отделанного под кленовое дерево. Я немного поколебался, затем взял их и отнес в центр комнаты, где свет был заметно ярче. Все они были написаны карандашом на дешевой бумаге, адресованы Лите либо в мотель «Бердленд», либо в «Обжираловку» и начинались приблизительно одинаково:
«Лита, малышка! В Норфолке грузовик сломался, и я лажанулся с буффальским грузом, поэтому вряд ли нам удастся увидеться, как рассчитывали. Сейчас у меня груз для Филли, который рано или поздно приведет меня туда к вам. Так что будь в готовности, золотце. Мы здорово проводили время, и я жду не дождусь поскорее увидеть тебя снова».
Практически на всех письмах, отправленных по меньшей мере больше двух месяцев назад из всех мыслимых мест Восточного побережья, были заметны грязные следы пальцев, а под ними стояли подписи и Джо, и Эла, и Шорти, и Реда, и Пита, и Уитли.
Судя по гардеробу, Лита питала явную склонность к дешевым и ярким одеждам, а также к косметике, как правило, во флаконах и коробочках довольно вычурной формы. Больше ничего сколь-либо существенного о ней мне узнать не удалось. Я настроил стоящий на тумбочке у постели маленький радиоприемник на какую-то музыкальную волну, включил настольную лампу под красным абажуром и выключил верхний свет. В наступившей полутьме комната тут же приобрела заметно более приятный вид.
Где-то без двадцати час громко хлопнула входная дверь — значит, наконец-то вернулась Лита. У нее был несчастный, совсем промерзший вид, а ее рабочая форма официантки открытого кафе выглядела здесь как аляповатый наряд на провинциальной сцене.
— Извините, ради бога, раньше просто не смогла. Хотя боялась, вас уже не застану. Поэтому очень обрадовалась, увидев вашу машину. Господи, как же там холодно! У меня по всему телу бегают мурашки. Вы что, даже ничего еще не выпили? Давайте я налью вам, ладно? Но сначала мне надо поскорее скинуть эти чертовы туфли. Ноги от них просто горят. И мне нужно немедленно что-нибудь выпить. Немедленно!
Она со скоростью пулемета выплескивала слова, будто изо всех сил старалась изобразить из себя веселую, гостеприимную хозяйку. Я молча кивнул, Лита с радостным возгласом бросилась на крохотную кухоньку, и скоро оттуда вместе со стуком ледяных кубиков о стенки высокого стеклянного бокала послышался ее жизнерадостный голос:
— Знаете, я чуть с ума не сошла, пытаясь хоть кого-нибудь заставить меня выслушать. Ужасно рада, что вы пришли, поверьте. Я знаю, Уолли не убивал. Он вообще не способен кого-либо убить. Не в его натуре. Если бы я знала, даже хотя бы подозревала, что в нем это сидит, то не подпустила бы его к себе даже на сантиметр, мистер Дин, можете не сомневаться. Когда убили вашего брата, его там вообще не было, он на самом деле был вот здесь, рядом со мной. Но как это можно доказать? Ему, мне...
Она столь же стремительно вышла из кухни с подносом в руках, передала мне бокал с какой-то гремучей смесью черного, почти как кофе, цвета, поставила свой на неприбранную кушетку, сняла наконец-то туфли и буквально плюхнулась туда же, скрестив ноги в позе будды и не забыв при этом одернуть коротенькую красную юбочку, как бы ненароком подчеркивая свою естественную скромность.
— Полагаю, они ожидали, что вы в любом случае постараетесь обеспечить ему полное алиби, — осторожно заметил я.
— Да, этот клоун Португал рассмеялся мне прямо в лицо. Хотя, конечно, если бы у Уолли не было судимости, кто знает, может быть, он и поверил бы.
— Но они нашли у него пистолет и...
— Не у него, а в его комнате! — поправила она меня. — Большая разница, неужели непонятно?
