– Хватит!
Фрэнк остановил секундомер. Шестьдесят секунд – последний шанс, который он дал убийце, показались ему минутой молчания, в память его жертв. Голос Фрэнка прозвучал так же резко, остро, как звук сверла, проделавшего отверстие в двери.
– Вскрывайте!
Все трое вышли из подсобного помещения в коридор и свернули к гаражу, присоединившись к остальным. Люди присели у стены, подальше от бункера. Морелли и Робер стояли во дворе. Фрэнк жестом предложил им отойти в безопасное место.
Гавен поднес ко рту микрофон.
– Ребята, начинаем.
Инспектор кивнул Гашо. Пиротехник с невозмутимым видом слегка приподнял пульт управления и нажал кнопку.
Взрыв, отлично дозированный, оказался не очень сильным. Его ощутили скорее как вибрацию – ударная волна погасла в подсобном помещении. Не успело еще умолкнуть эхо, как морпехи бросились к двери, а за ними Фрэнк и Гавен.
Все – и кто пережидал в гараже, и кто спустился с верхнего этажа – замерли перед металлической дверью, нацелив на нее оружие.
В помещении не было заметных повреждений. Только деревянный стеллаж, маскировавший вход в убежище, сорвало с верхней петли и теперь он висел криво. Негустой дым от взрыва утекал в слуховые окна, распахнутые взрывной волной.
Дверь в бункер была приоткрыта. Взрыв отодвинул створку всего на несколько сантиметров, как будто кто-то протиснулся внутрь и не полностью прикрыл ее за собой.
Из щели рвалась оглушительная до ужаса музыка.
Подождали еще немного, но ничего не произошло. В воздухе ощущался резкий запах взрывчатки. Гавен приказал в микрофон.
– Слезоточивый.
Пехотинцы едва ли не синхронно достали из рюкзаков за спиной противогазы. Сняв кевларовые каски, они натянули противогазы и снова надели шлемы. Фрэнк почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Гавен протягивал ему противогаз.
– Лучше бы надеть, если хотите оставаться тут. Знаете, как им пользоваться? – спросил он не без иронии в голосе.
Вместо ответа Фрэнк быстро и ловко надел противогаз.
– Отлично, – остался доволен Гавен, – Вижу, что в ФБР вас чему-то учат…
Надев свой противогаз, он жестом отдал команду пехотинцу. Тот прислонил свою винтовку к стене и прошел к штурвалу, еще державшемуся на двери, несмотря на взрыв.
Когда солдат взялся за него и потянул, дверь легко, без всякого скрипа отворилась. Ее открыли ровно настолько, чтобы другой солдат мог бросить в щель гранату со слезоточивым газом.
Через несколько секунд появилось облако желтоватого дыма. Фрэнк знал этот газ. Он нестерпимо действовал на глаза и горло. Если кто-то и был внутри убежища, то не выдержал бы такой атаки.
Подождали еще немного. Мгновения показались вечностью, но из двери никто не появился. Только гремела на предельной мощности сумасшедшая музыка, и клубились волны дыма – как насмешка.
Фрэнку все это не понравилось. Даже очень не понравилось. Он обернулся к Гавену, их взгляды встретились, и они поняли, что думают об одном и том же. Оба отлично понимали, что все это могло означать.
Первое: в убежище никого нет.
Второе: их человек, видя, что пропадает, вместо того, чтобы сдаться, покончил с собой.
Третье: у этого сукиного сына тоже нашелся противогаз… Но это уже из области фантастики. Он готов ко всему. Если они протиснуться в дверь – не избежать новых жертв. Он был вооружен, и все знали, на что он способен.
Гавен принял решение.
– Бросьте штурмовую гранату. Потом попробуем войти.
Фрэнк хорошо понимал лейтенанта. Тот чувствовал, что выглядит смешно в этой ситуации, когда группа захвата в полном боевом снаряжении готова взять приступом дверь в пустую комнату.
Но Гавен не хотел гибели ни одного из своих людей.
Фрэнк развеял все сомнения. Он вплотную приблизил свой противогаз к противогазу лейтенанта, чтобы тот мог расслышать его.
– После гранаты пойду я.
– Возражаю, – сухо ответил Гавен.
– Нет никакого смысла рисковать людьми напрасно.
Молчание и взгляд Гавена были весьма красноречивы.
– Я не могу принять такое предложение.
Ответ Фрэнка не допускал возражений.
