Звук рыданий заглушил его голос, и Кейт, нашарив полотенце, прижала его к лицу в тщетной попытке унять предательские звуки. Отчаянно пытаясь взять себя в руки и уйти отсюда, прежде чем Эван придет из сада, она наконец отбросила полотенце и плеснула в лицо холодной водой, после чего приоткрыла дверь и увидела, что гостиная пуста. Когда слезы снова хлынули из глаз и ослепили ее, она, не глядя, схватила вещи, потащила к двери и повернула ручку. Плечи тряслись от молчаливых рыданий, но она толкнула дверь коленом и почти успела выйти в коридор, когда из дворика появился Эван.
— Кейт, подожди, дай мне помочь…
— Все хорошо, оставайся здесь, — откликнулась она, старательно отворачивая лицо. Только плечи по- прежнему предательски вздрагивали.
— Какого черта…
Он сжал ее плечи, повернул к себе и при взгляде на ее искаженное лицо порывисто прижал к груди.
— Что стряслось, милая?
— Пожалуйста… не будь таким добрым… я бросила тебя ради него, а он… он ушел…
— Не волнуйся, — сухо заверил он, — в данный момент мне как-то не хочется проявлять к тебе что-то вроде доброты. Но буду рад отвезти тебя домой.
Кейт кивнула. На большее ее просто не хватило: горло словно перетянули стальной лентой.
— Я… мне нужно забрать Макса, — прохрипела она наконец.
Стоило Максу увидеть такси, как он привычно прыгнул внутрь и свернулся сзади на полу. Эван только головой покачал.
— Похоже, здесь нам будет тесновато, — вздохнул он, садясь на заднее сиденье рядом с Кейт. И действительно его левое бедро и нога прижались к ее ноге, а для руки места уже не хватило, и он положил ее на спинку сиденья за спиной Кейт.
Они десятки раз сидели вот так, рядом, но теперь обоим было неловко, а легкое прикосновение его руки казалось неприятным. Эван тоже это чувствовал; Кейт ощущала его напряжение. Неудивительно, он обижен и рассержен ее предательством. Она не заслуживает его доброты или сочувствия, и сознание, что он рядом в тот момент, когда она больше всего нуждается и в том и другом, хотя недостойна всего этого, наполнило ее таким стыдом и унижением, что она опустила голову, и слезы градом хлынули на блузку. Макс положил на ее колено свою большую голову и не мигая обожающе уставился на нее. Кейт почесала его за ушами, и две слезинки утонули в густой шерсти. На нее вдруг снизошло, что она даже не извинилась перед Эваном. С трудом проглотив комок, она попыталась найти нужные слова, но смогла произнести только одно:
— Прости… мне очень жаль…
— Я знаю.
Господи, куда подевались все платки? Кейт пошарила в сумочке, но не нашла ни платка, ни салфеток. А слезы уже лились непрерывным потоком.
— У тебя есть бумажные салфетки, или платок, или что-то, чем можно вытереть лицо?
— Наверное. Передай мой рюкзак, я посмотрю.
— Не трудись, — откликнулась она, уже потянув за молнию. — Я сама…
— Не открывай! — выпалил Эван, но было слишком поздно.
Поверх аккуратно сложенных вещей лежала квадратная лазорево-голубая коробочка от Тиффани, перевязанная кремовой лентой. Коробочка с кольцом.
Кейт посмотрела на нее сквозь пелену слез и, уже не стесняясь, закрыла лицо руками и громко заплакала.
Эван, поколебавшись, обнял ее за вздрагивающие плечи и привлек к себе, чтобы она смогла поплакать у него на груди.
— Это мне нужно было утешать тебя, — прерывисто прошептала Кейт.
— Меня уже ничем не утешить, — вздохнул он.
— Ненавижу себя! — яростно взорвалась Кейт. Эван немного подумал.
— Я тоже тебя ненавижу, — кивнул он с улыбкой в голосе. Кейт закрыла глаза. Она не может позволить себе думать о
Митчеле, иначе просто сломается.
Измученная, уставшая, смятенная, старающаяся выбросить Митчела из головы, она неожиданно для себя задремала, несмотря на то что старое такси подскакивало и скрипело, грозя развалиться.
А когда открыла глаза, обнаружила, что Эван держит ее руку.
— Проснись, мы уже в аэропорту, — сказал он, отстраняясь. Оказалось, что, пока она спала, он надел на ее безымянный палец ослепительный бриллиант-солитер от Тиффани. Кейт ошеломленно уставилась на него и покачала головой:
— Я не могу…
— Вот что я предлагаю, — перебил Эван. — Мне нужно время пережить то, что случилось, да и тебе тоже. А пока предлагаю объявить в газетах о нашей помолвке.
— Зачем?
Он нагнулся к ее уху и прошептал:
— Ну, во-первых, это кольцо будет прекрасно смотреться с тем, что ты наденешь на благотворительный вечер в пользу детской больницы в субботу вечером. Мы — одни из спонсоров.
Кейт продолжала оцепенело смотреть на него. Но Эван отнял свою руку и полез в карман за бумажником.
— А во-вторых?
— Там будет семейка Уайаттов. Понимаешь, — продолжал он, отдавая деньги таксисту, — не знаю, как ты, но будь я на твоем месте, с удовольствием дал бы понять Митчелу Уайатту, что на этот раз использовали его…
— Использовали в качестве чего? — с горечью спросила Кейт.
Он криво усмехнулся, прежде чем с легким сожалением ответить:
— Твоей последней интрижки.
Глава 29
К половине шестого поток туристов на улицах вокруг пристани капитана Ходжа быстро иссякал. Пассажиры кру-изных яхт с пакетами, полными добычи из магазинов дью-ти-фри, возвращались на отплывающие суда, а туристы, живущие на острове, возвращались в отели немного поспать, прежде чем остаток ночи развлекаться в казино и ночных клубах.
Макнил позвонил из машины Грею Эллиоту, чтобы доложить о действиях Уайатта.
— Уайатт все еще торчит на пристани. Это плохие новости. А хорошие заключаются в том, что я только-только связывался с нашим агентом в аэропорту. Он утверждает, что самолет Уайатта вывели из ангара, заправили топливом и готовят к полету. Пилоты пьют кофе в зале ожидания. Так что ждите его в Чикаго.
— Ладно, оставайтесь на связи, — ответил Грей. — Интерпол уже оповещен и готов провести одновременные обыски на его европейских квартирах, но я не могу дать им добро, пока самолет Уайатта не поднимется в воздух. Иначе есть риск, что какой-нибудь швейцар или экономка позвонят ему и он поймет, кто на самом деле является объектом расследования. В самолете есть телефон, но не думаю, чтобы он давал номер слугам и подчиненным.
— Позвоню, как только он направится к аэропорту, — пообещал Макнил.
Едва Макнил опустил трубку, как Чилдресс поднял камеру и сделал еще один снимок.
— Этот парень — просто магнит для девчонок, — заметил он с легкой завистью, наблюдая, как в объективе появилась смазливая блондинка.
— Простите, — произнес женский голос, — не можете сказать, который час?
— Половина шестого, — буркнул Митчел, не глядя ни на часы, ни на женщину. Он только сейчас проверял время, и его внимание было приковано к новой яхте, появившейся на горизонте. Ему показалось, что она двигается как раз со скоростью туристического судна. И размеры подходящие. Однако на Сен- Мартене было полно пристаней и марин, так что особенных надежд питать не приходилось. Но прошло уже
