снова налила себе вина. – Вот тебе еще одно открытие, которое мы привезли из нашего путешествия. Руны, как оказалось, не просто азартная игра.
Планир с сомнением повел рукой.
– Не знаю, насколько это полезно. Когда доходит до толкования, приходится выбирать из стольких значений, и любое мнение неизбежно будет слишком субъективным.
Я пожала плечами. Воспользуется Верховный маг предсказанием Народа или нет, это его дело. Лично я обязательно найду кого-нибудь, кто сумеет погадать мне на рунах. У меня есть друзья в Келларине, в первую очередь – Хэлис, и если эльетиммы собираются вновь прилететь туда на северных ветрах, я хочу ее предупредить. Но пора наконец напомнить Верховному магу о его обязательствах.
– Итак, очевидно, что мессиру Д'Олбриоту есть за что вознаградить нас. Ты волен согласовать с ним свою долю выплаты. Уверена, вы сможете достичь взаимовыгодного соглашения.
Верховный маг посерьезнел и уставился в свой бокал.
– У меня сейчас много дел. Я признаю, что Хадрумал извлек выгоду из некоторых побочных результатов твоей деятельности, но эти события потребовали и от меня, и от Совета много усилий. Хорошо, конечно, что Шелтий берут на себя своих преступников, но не дать людям Ущелья кинуться с головой в повальные убийства и захват земли – вот это действительно задача!
– Да, еще один долг, который мы должны положить к ногам эльетиммов, – согласилась я с сожалением. – Они несут всю ответственность за то кровопролитие. Хорошо, что мы оказались в нужном месте в нужное время, чтобы укрепить Лесное сопротивление и не дать захватить весь Энсеймин.
– Дарни получит достойную награду, – заверил меня Планир.
– О, я не сомневаюсь, что ты не оставляешь без внимания ни один такой долг, Верховный. – Любопытство укололо меня, и я поддалась искушению. – Но как ты все-таки оттащил людей Ущелья от края?
Маска Планира немного соскользнула, и он расплылся в улыбке.
– Главная борьба в Ущелье – из-за рудников, верно? Не знаю, понимала ли ты это когда-нибудь, но там, в горах, работает куча магов. Еще там полно алхимиков, и многие из них имеют связи с Хадрумалом. Они или учились здесь, или работали с магами в университетах Ванама и Кола. Я связался с некоторыми магами в Гринте, а они потолковали от моего имени с главами гильдий. Когда я сказал, что могу отозвать всю необходимую им помощь в пределах двух дней, они были склонны прислушаться к моим настойчивым просьбам вывести своих людей из этого сражения.
– Они прямо так и согласились? – спросила я с вежливым скептицизмом.
– Нет. – Улыбка Планира стала волчьей. – Нет, пока я не сказал заодно, что захват земли или рудников не принесет им никакой пользы, если они разгневают Верховного мага, который легко может превратить каждое ведро руды в ничего не стоящие камни. В конце концов, моя стихия – земля, а поскольку я родился и вырос в гидестанском угольном крае, то знаю больше о горном деле, чем любой глава гильдий.
Я не удержалась от смеха. Когда-нибудь, когда от результата не будет зависеть абсолютно ничего, кроме плохо отчеканенной меди, я, пожалуй, сыграю партию-другую в руны с этим человеком, просто чтобы поглядеть, так ли он хорош, как ему кажется.
Улыбка Планира исчезла.
– Однако столь жесткое использование власти Верховного мага может вызвать проблемы в самом недалеком будущем. Страх и невежество все еще сопровождают представления людей о магах, и подобные угрозы пробуждают старые предрассудки. Вот тебе еще одна вещь, которую следует положить на весы.
– Взгляни на другую сторону монеты, – посоветовала я. – Это был удобный случай напомнить властям Энсеймина и других мест о ценности магического ремесла. Разве не это обсуждал Совет? Уверена, твой собрат Калион должен быть очень рад.
Планир расхохотался.
– Я бы выразился несколько иначе.
Он встал и пошел к ненавязчиво роскошному буфету, стоявшему у стены. Если мессир заплатит мне половину того, что можно выручить за эту вещь в удачный день в каком-нибудь аукционном доме Кола, это будет означать, что я с выгодой провела свою весну и лето. Верховный маг взял две бутылки из резных подставок.
– Ты сказала, вы обедаете у Шива? Прими это и передай ему привет.
Я встала, чтобы забрать подарок.
– Очень любезно с твоей стороны. – Если Планир думает расплатиться со мной парой бутылок даже самого прекрасного вина, то у него явно не все дома. – Ты сможешь до вечера связаться с этим, как его, Казуелом? Думаю, вы с мессиром быстро договоритесь о сумме. Я зайду за своей долей завтра. – Меня так и подмывало спросить, не сможет ли Планир узнать что-нибудь о Райшеде, но я не спросила, чтобы не оказаться у него в долгу.
– Лучше послезавтра, – ответил Верховный маг. – И знай, Ливак, у тебя не будет повода обвинить меня в скупости. Я понимаю, чем мы обязаны тебе и твоим друзьям.
Это заявление имело двоякий смысл, а потому я ответила в том же духе:
– Помогая тебе, я приобрела опыт целой жизни, Верховный.
Мысль остановила меня на пороге.
– Я очень сожалею об Отрике. – Мне не было нужды разыгрывать искренность. – Я не слишком хорошо его знала, но мне нравился этот старый пират. Я действительно надеялась, что Аритейн сумеет вернуть его в сознание.
Планир быстро наклонил голову, чтобы скрыть внезапную гримасу, а когда поднял ее через минуту, маска полностью вернулась на место.
– По крайней мере теперь мы сможем попрощаться с ним как положено. С ним и остальными пострадавшими. – Планир кашлянул. – Будем надеяться, это – последние смерти, которые мы добавляем к счету. Точно так же, как я плачу свои долги, Ливак, я взыскиваю то, что мне причитается. Эльетиммы заплатят сполна. – Он улыбнулся с теплотой размороженного льда.
Я тоже выдавила улыбку и закрыла за собой дверь, локтем придерживая бутылки.
Кейсил выпил холодной воды и закрыл глаза, наслаждаясь поцелуями ветра и солнца. Если бы только он мог остаться здесь навсегда и никогда больше не возвращаться к своим проблемам.
– Кейси? Парень? – Осторожный крик перенесся порывом ветра через край ложбины.
Выйдя на тропинку, он увидел две фигуры, с трудом поднимавшиеся из долины, – лица закутаны от пыли, на одежде темнеют пятна пота. Кейсил пошел им навстречу, неся в одной руке кожаную бутыль, в другой – кубки из рога.
– Мама, Фитиан.
Кейсил налил им воды и, подождав, когда выпьют, вновь молча наполнил протянутые кубки.
– Так в чем дело, Кейси? – отдышавшись, спросила Йемения.
– Фитиан? – Кейсил удивленно повернулся к дяде. Скорбно поджав губы, старик покачал взъерошенной серебряной головой.
– Не мне говорить, парень. – Фитиан вытер рукавом лоб, его линялая желтая манжета недавно была заштопана более яркой ниткой. – Это касается только вас двоих. А я пойду дальше и прослежу за работой.
Исмения смотрела ему вслед с досадой, смирением и нежностью.
– Старый дурень, ему не терпится вернуться на рудники. Говорит, козы – это работа для мальчишек. Ладно, Кейси, что у тебя за важное дело, ради которого мне пришлось оставить девочек и проделать весь этот тяжкий путь? Я, знаешь ли, не так молода, как ты.
Ее решительная бодрость вызвала у Кейсила слабую улыбку, которая погасла уже в следующее мгновение.
– Пойдем, сама увидишь.
Войдя в ложбину, он обогнул давно остывший пепел костра и направился к крепкому тайнику инструментов. Дверцу удерживал закрытой простой деревянный клин. Кейсил отпихнул его в сторону носком сапога и, просунув руку внутрь, выволок на свет скорчившуюся от страха фигуру.
