в голосе объяснил Узара.
– Вот ты и не дал нам с Сорградом утонуть, как мышам в водостоке, – отрезала я. Упаси меня Дрианон, эти чародеи принимают себя всерьез.
– Пошли выпьем чего-нибудь теплого, – призвал нас обоих Грен.
Узара покачал головой.
– Мне нужно посмотреть, как вода повлияла на брод. – Он закрутил в ладонях шар охрового света и стал вглядываться в воду. – Этого просто не должно было случиться. – Он быстро зашагал прочь, что-то бормоча себе под нос.
Неуверенность мага меня глубоко встревожила, и я нашла удобную мишень для своей досады в Грене.
– Где ты был?
Он дружески обнял меня за плечи.
– Видишь тот каменный уступ? Вон там и был, карабкался, как крыса по амбарной стене, так-то вот!
Я посмотрела на трех удрученных грабителей, пытающихся распутать промокшую сбрую. Пара грязных, вспотевших пони была стреножена рядом с ними.
– Потоп начисто смыл весь их багаж, – с притворной невинностью пояснил Грен.
Я сузила глаза.
– Куда?
– В удобную расщелину, вон там, – признался он.
– Ты успел заглянуть внутрь?
Грен весело улыбнулся.
– Давай просто скажем, что если они – честные люди, то я – избранный Кола.
– Стало быть, эта ночь – не полная неудача, – слабо пошутила я.
– Тебе нужен горячий настой, – критически заметил Грен.
– Конечно, – согласилась я, – и белый хлеб к моему жаркому на ужин, и вели горничной не будить меня утром слишком рано. – Я никогда не могла долго злиться на него.
Я позволила Грену отвести меня к костру, где две женщины увещевали торговцев поделиться уцелевшими припасами. Никто не уберег можжевелового спирта, и мне пришлось довольствоваться чашкой только что вскипяченной воды, горькой от трав. Было бы неплохо добавить туда ложку меда, но стоит ли в такое время жаловаться по пустякам?
– Как ты себя чувствуешь? – Я устроилась возле Зенелы, посаженной спиной к тому, что осталось от чемоданов Сорграда.
– Грудь болит, – хрипло ответила девушка. Внушительный кровоподтек лиловел на лбу толстушки, а глубокая рана под подбородком надолго оставит ее меченой. Руки Зенелы были поцарапаны, ногти сломаны, длинные волосы превратились в спутанное крысиное гнездо. Ее подбородок задрожал, глаза затуманились слезами. Не расположенная сидеть без дела и предаваться отчаянию, я вытащила из кармана гребень и начала вычесывать колтуны из ее волос. Фру запел Лесную песню, припев – бессмысленный набор слов, довольно приятный на слух и успокаивающий. Зенела задышала чуточку легче, и мы сидели, пока люди вокруг нас смотрели, что можно спасти, озабоченно проверяли лошадей и мулов; холод царил в их душах, так же как в их костях.
Фру затянул новую песню, и одно имя среди незнакомых Лесных слов привлекло мое внимание.
– Это песня о Вьенн? – Нелепая мысль пронеслась у меня в голове.
Менестрель кивнул.
– Ты ее знаешь?
– Вроде слышала однажды, много лет назад. – Важнее то, что я видела это имя в одной из непереведенных Лесных песен в книге. У меня руки зачесались вытащить ее, но я не посмела рисковать драгоценной вещью среди всей этой грязи и сырости. – Напомни, о чем там речь. Возможно, я что-то путаю.
Фру улыбнулся.
– Вьенн оставила своего возлюбленного, Сериза, чтобы побродить по Лесу сезон-другой и выучить новые песни. Какое-то время она путешествовала с Реджиром, ткачом деревьев. Опьяненный ею, он разгневался, когда она решила вернуться к Серизу. Реджир повелел ивам сплестись в клетку, чтобы удержать Вьенн, но ее слезы упали в реку, и та поднялась, снесла преграды и освободила ее. – Фру посмотрел на опустошение вокруг нас. – Очень своевременное сказание.
Значит, я вспомнила точно. Неуверенность грызла меня, но уже не такая нелепая. Оглянувшись на реку, я увидела Узару. Маг все еще бродил по берегу, хмурился и жестикулировал, споря сам с собой. Сорград и Соргрен присоединились к группе, пытающейся проникнуть в разрушенную хижину. Я встала, с трудом разминая одеревеневшую спину и ноги, приготовила настой и пошла к магу.
– Выпей, – приказала я.
– Но мне надо… – запротестовал он.
– Тебе надо передохнуть, чтобы набраться сил, или от тебя никому не будет пользы, – настаивала я.
Он вздохнул и пригубил горячий настой.
– Спасибо.
– Так ты убедился, что это была просто случайность?
Я вымокла, озябла и устала, я жаждала ободрения.
– Откровенно говоря, нет. – Узара мрачно глядел на воду, несущуюся мимо под светлеющим небом. – Хотя все возможно. Здесь явно что-то не так со стихиями, но то могло быть просто совпадением: результат какой-то особенности погоды, эффект внезапного потепления. – Маг зевнул. – Имея под рукой хорошую библиотеку, да парочку учеников, засаженных за исследование, да отоспавшись с недельку, я бы сказал тебе точно. – Он выдавил ироничную улыбку. – Теория и практика расходятся гораздо больше, чем я представлял себе. Думаю, я должен извиниться перед Сорградом.
В первый раз вижу мага, признающего, что он не прав.
– А не могло случиться так, что это наводнение было вызвано Высшим Искусством? – выпалила я.
Я не хотела выражаться так прямолинейно, но я устала, и эта песня о Вьенн заставила меня излишне нервничать. В городе всегда можно определить, откуда исходят угрозы, из дверей или безлюдных улиц, и, сталкиваясь с другими людьми, ты осознанно противопоставляешь свою быстроту и свой ум их быстроте и уму. Но здесь, в этих дебрях, опасность могла прийти с любой стороны и со всевозможной магией; невидимая и неслышная, она цапнет тебя за ухо, прежде чем ты поймешь это.
Узара недоуменно поднял брови.
– Понятия не имею. Что навело тебя на такую мысль?
– Одна из старых песен. В ней говорится о наводнении, возникшем из ниоткуда. Это могла быть эфирная магия. – Я вдруг поняла, как невероятно это звучит.
Но маг, к его чести, воспринял меня всерьез.
– Если хочешь, я уговорю Планира спросить у Гуиналь, когда свяжусь с ним в следующий раз, но, по- моему, ты видишь элдричских человечков в тенях.
Возможно. А может быть, старые сказки о серо-голубых человечках, шныряющих в темноте дымоходов и чердаков, мгновенно путешествуя с места на место, содержат какие-то свои намеки на древнюю эфирную магию. Я потерла лицо, вздрагивая в предрассветном холоде. Все эти поиски казались такими простыми, когда мы с Райшедом обсуждали эту идею, сидя за бутылкой вина у очага уютной тормалинской таверны.
От развалин хижины донесся крик, и мы оглянулись. Мужчины стали отбегать в сторону, и тут же раздался зловещий грохот – это упали остатки дымохода. Сорград и Грен, качая головами, пошли прочь, и я направилась к костру, чтобы приготовить им настой.
– Всего, стало быть, шестеро мертвых для Полдрионовой ладьи, – горько подытожил Сорград.
– Может, Перевозчик не возьмет денег с хранителя моста, раз они занимались одним делом, – сострил Грен, но как-то без души.
Мне добавить было нечего, и я молча подала им напиток.
