Я сразу узнал в нем изгоя общества, одного из тех бедолаг, какие встречаются в любом уголке галактики, на самых дальних станциях. Это матросы, изгнанные с корабля за какое-то грубое дисциплинарное нарушение. Их единственная цель – наскрести денег любыми методами, чтобы хватило на дорогу домой. Чаще всего встречались йтатские и человеческие изгнанники, хотя в последнее время в Шпоре появилось немало подобных квасттов – после того, как их раса подписала торговый договор с СПЧ.
– Меня зовут Шмуз. Правда, хорошее имя для гида? Или вы не знаете перевода? Ха-ха! Я помогу вам найти все, блин, что хотите! Как насчет клевого высококислородного отеля с отличными жесткими кроватями? Или ресторанчика, где джувулимопш не хуже, чем у вашей милой старой матушки? А может, хотите немножко секса? Или ширнуться чем-нибудь зажигательным? Или казино, где самый честный хозяин?
Я презрительно смотрел на это создание в снисходительной манере моего племени. Джору и йтата были соседями по региону внутренней галактики, и не сказать, чтобы уживались мирно. Двадцать тысяч земных лет они были единственными инопланетянами с развитой космической техникой. Их отношение друг к другу можно описать как снисходительную терпимость – до вторжения в их жизнь Содружества Планет Человечества, с нашей превосходящей технологией и политикой повышения расового престижа. Политика взаимного унижения исчезла, и джору с йтата несколько сблизились.
Но не особенно.
Потому что пищеварительные процессы йтата производят необычайно вонючие газы, которые некогда на их родной планете служили им средством защиты от хищников. Подобная вонь оскорбляет чувствительность брезгливых джору, чье дыхательное оборудование концентрирует кислород из атмосферы чужих планет и склонно вообще преувеличивать запахи. На Земле и крупных планетах человечества существуют законы, предписывающие посетителям-йтата предотвращать опасность выделения газов с помощью медицинских средств. Но маленькие колонии вроде Флегетона, в интересах которых привлекать как можно больше инопланетных посетителей, отличаются куда большей простотой нравов. При некоторых усилиях взрослый йтата способен контролировать себя при межрасовых контактах.
Шмуз очень старался не опростоволоситься, но не удержался. Должно быть, я выглядел очень уж грозно, взирая на него с высоты своего роста, и бедняга разнервничался.
Может, это обонятельная атака подкосила мой здравый смысл. В любом случае я совершил свой главный промах, последствия которого потом испытал во всей полноте. Я отступил на несколько шагов от невыносимой вони и пробормотал:
– Есть только одно, в чем ты мог бы мне помочь, отвратительный вонючка. Не знаешь ли ты, где можно найти торговца, человека по имени Барни Корнуолл?
Шмуз быстро заморгал красными глазками – у йтата это означает разочарование и расстройство.
– Никогда не слышал об этом парне. – Он вскинул голову. – Но зато я знаю Берни Когена! Если вам нужна контрабанда любого вида, за любые цены – то вам надо к Берни! Я могу отвести вас к его логову на Базаре.
– Спасибо, не нужно. – Я собрался уйти.
– Подождите! Я опрошу всех вокруг, кто-нибудь наверняка слышал о вашем Барни Корнуолле! Я вам сообщу. У вас есть номер фона? Или скажите, где вы остановитесь…
– Нет! Убирайся, поганая тварь!
Но Шмуз не имел обыкновения отставать, пока вы еще живы.
– Я найду этого парня для вас, не сомневайтесь. У меня есть связи! Давайте встретимся часов через десять и посмотрим, что к чему? Тут есть один бар, «Ля Кукарача Лока», местечко человеческое – но туда всех пускают. На четвертом уровне, около грузовой заправки. Ровно в полночь. Что скажете?
Ответ на это мог быть только один: «Черт бы тебя подрал!». Я тщательно вырабатывал стратагемы, как добраться до Барки Трегарта посредством бесед с местными, в надежде, что они выведут меня к его логову… И ни один из моих тактических сценариев не включал в себя шутов вроде Шмуза, которые раструбят имя Барки Трегарта по всему астероиду. Никаких бестолковых пердящих крикунов.
– Не стоит трудиться, – железным голосом сказал я. – В конце концов торговец Корнуолл мне не так уж нужен. Ясно тебе? Забудь это имя и оставь меня в покое!
– А-а-у… – вздох глубокого разочарования. Услужливый бродяга-йтата явственно рассчитывал перехватить деньжат.
Я достал кошелек из сумки на поясе, вытащил человеческую бумажку в сто долларов и протянул Шмузу.
– Возьми и отстань от меня, пожалуйста. Вот тебе кое-что в утешение, пока не отыщешь более подходящего клиента.
Глаза йтата загорелись от восторга, как задние фары БМВ.
– О, спасибо, спасибо вам огромное, мистер джору! Вы наверное, принц, или премьер-министр, или что вы захотите! Я найду вашего Корнуолла, даже если придется на карачках проползти по всем дырам этого шарика! Не забывайте! «Кукарача Лока», двадцать четыре часа. Непременно приходите!
Он растворился в толпе, оставив меня в одиночестве, проклинающим собственную глупость.
Я встал на элеватор и спустился вниз.
Верхние уровни Флегетона были отведены под базы топлива, автозаправки и салоны починки звездолетов, а также офисы «Шелтока» и другие места для нужд путешественников. Ниже располагались огромные, сверхнадежные пещеры складов и магазинов, многие – с тоннелями доступа, выводящими на поверхность, отмеченными только анонимными буквенно-цифровыми кодами. Некоторые товары, хранившиеся там, были вполне законными предметами торговли; но куда больший процент составляла незадокументированная контрабанда. Портовые чиновники «Шелтока» совершенно не интересовались, что хранится в их складских помещениях; они просто взимали крупную плату за аренду и драли с каждого корабля пошлину за прибытие и отбытие.
Под складскими уровнями лифт миновал фермерские галереи, освещенные слепящими лампами, чередующиеся с очистительными блоками. В изрытой туннелями толстой коре астероида, где блестели вкрапления льда и органических элементов, располагались жилища постоянных жителей и катакомбы, где
