Над уровнем воды виднелось два подходящих круглых отверстия. Одно – за лестницей, на западной стене шахты, а другое – как раз напротив.
Я не думал долго. Отнес короткую монтировку обратно в шкафчик и закрыл его. Потом спустился вниз на несколько скоб и принялся с трудом закрывать за собой крышку люка, поочередно то помогая себе длинной монтировкой, то таща за веревку. Наконец я обмотал веревку вокруг монтировки и использовал весь свой вес, чтобы хорошенько закрыть за собой отверстие – миллиметр за миллиметром. Было очень темно. Я боялся уронить фонарик, если возьму его в больную руку, а для того, чтобы ухватить его зубами, он был слишком толстый. Так что я оставил фонарь лежать в кармане и включил прямо там.
Наконец крышка люка упала. Я – тоже, потому что нога соскользнула. Но я удержался за монтировку на веревке здоровой рукой и повис, потом нащупал ногами скобы лестницы и зацепился за одну из них лодыжкой, всхлипывая от облегчения и вернувшейся боли.
Немного отдохнув, я просунул монтировку в кольцо так, чтобы оба ее конца выходили слегка за пределы полукруглого отверстия, и зафиксировал ее на месте веревкой. Теперь снаружи никто не смог бы поднять крышку люка. После чего я медленно пополз вниз, больной, но торжествующий. Фонарик, гревший сквозь карман, давал достаточно света. В полуметре от воды я слез с лестницы в боковой круглый тоннель. Это была огромная труба, совершенно сухая, из старомодного литого бетона. Должно быть, древний водосток.
Недалеко от входа в трубе валялся окурок сигареты «Мальборо», пакетик из-под растворимого кофе и упаковка из «Макдоналдса», от «Хэппи Мил». Все эти вещи не казались древними и замшелыми. Их могли обронить буквально вчера.
О Господи…
Я пока не был готов раздумывать над значением своего нового открытия. Сначала нужно отдохнуть и что-нибудь сделать с ранами.
Я уселся на месте и открыл свою аптечку. Там нашлись повязки, мазь-антибиотик и – самое лучшее – несколько сильных анальгетиков-самодозаторов. Одну из маленьких подушечек из упаковки я поместил на свою левую сонную артерию (туда, где она находилась по моим предположениям) и впрыснул лекарство. Оно подействовало моментально. Через несколько секунд боль в сломанной ключице исчезла. А вместе с ней и все остальные напасти.
Я смазал рану на шее антисептиком, добавил антибиотик и перевязал так хорошо, как это только возможно сделать одной рукой. Потом соорудил более эффективную перевязь. Чтобы отпраздновать исцеление, позволил себе сделать несколько глотков инопланетной водки из фляжки. Потом пошел вперед. Поправка: потащился.
Я плелся по водосточной трубе не менее полукилометра, прежде чем наткнулся на самодельную лестницу напротив сухого водослива. Отверстие закрывала тонкая пробочная сетка, за ней горел слабый свет. Собрав последние силы, я вскарабкался вверх по лестнице, отогнул сетку и, наконец, оказался на Темной Тропе.
Глазам моим открылся призрачный подземный лабиринт, зловешая копия знакомой Тропы, на которой я так часто бывал – с той только разницей, что здесь все было разрушено и заброшено. Свет исходил от портативных флюоресцентных ламп, которые кто-то развесил через каждые десять метров по потрескавшейся стене. Дыра, из которой я вылез, открывалась под заброшенным эскалатором, некогда ведшим в давно разрушенную контору. Теперь он, неподвижный, упирался в пласкретный потолок, затянутый паутиной. У нижних ступеней громоздилась куча камней, перегораживая коридор. На другой стороне улицы протянулся ряд пустых магазинов, вывески на некоторых из них казались знакомыми. Окна выбиты, интерьер разграбили лет пятьдесят назад. Как ни странно, пол коридора вдоль магазинов оказался чистым и сухим. Пара труб над головой урчала, обеспечивая вентиляцию.
Поначалу мои одурманенные мозги отказывались понимать, что Темная Тропа обитаема. Низкие бетонные блоки, вполне целые, образовывали с дюжину трехстенных кабинок вдоль пустой стены напротив магазинов. В каждой кабинке виднелась кое-какая мебель. На одном из шлакобетонных блоков отсвечивал слабый ночной свет.
Я вытащил «иванов» и выполз из своего укрытия за эскалатором, как зомби из могилы. И увидел общественную кухню перед развалинами забегаловки «Тако-Белл», «читальню» – альков с полками, уставленными дискетами и электронными книгами, бильярдный стол и коллекцию игровых видеоавтоматов. Немного в стороне – маленькую прачечную и древнего вида комнату отдыха. И услышал храп.
Потом женский голос негромко сказал:
– Дорогой мой, здесь тебе не нужен пистолет.
Женщина сидела в кровати в одной из кабинок с ночным светом и смотрела на меня, еще не разглядев, что за создание проникло в ее тайный мир.
Дрожа, я опустил руку с оружием и, должно быть, застонал – потому что она сказала:
– Не бойся, я – Мама Фаншон. Все хорошо, детка. Ты, я вижу, только что прибыл?
Инстинктивно я понял, что она имеет в виду.
– За мной… за мной гонится полиция. И халуки. Я ранен, в ключицу и в шею. Я не могу… больше…
Я стоял, трясясь всем телом, и снова начал видеть Цветные вспышки и слышать грохот водоворота в ушах.
Мама Фаншон встала с кровати, надела халат и тапочки. В следующий миг она включила яркий свет – и издала громкий вскрик, едва разглядела меня хорошенько.
– Санта! Мухаммед! Лия! Боже мой, это инопланетянин!
Послышались приглушенные крики и ругань из соседних кабинок. Здоровенный дядька с седой бородой, которого, как я позже узнал, звали Санта-Клаус, продемонстрировал, как именно он заслужил такое имя, выскочив на меня с фотонным бластером «клаус-гевиттер».
– Бросай оружие или сдохни, синемордый!
Двое подростков с монтировками в руках присоединились к нему. Женщина крикнула:
– Ты слышишь? Последнее предупреждение! Руки вверх, халук!
