ничего не стоящую, скоротечную, хотя, наверное, приятную любовную интрижку с ним? Тем более, когда третьего все равно не дано. Никаких намеков на возможные серьезные романтические отношения от него не поступало. Поэтому поддаться искушению было бы с ее стороны безрассудством. Ведь так?
«Вне всяких сомнений», — сказала себе одна половина Джеки.
«Вне всяких сомнений, — вздохнула другая, — мимолетная связь с Эйдрианом — это большое и ни с чем не сравнимое удовольствие».
Наконец подошло время круиза, приуроченного ко Дню святого Валентина. Поднимаясь по трапу на квартердек, Джеки страшно волновалась. Она пыталась убедить себя, что виной тому первый круиз, а сердце бьется так часто вовсе не оттого, что.с минуты на минуту на корабле должен появиться Эйдриан.
Справившись у Тая относительно готовности судна и команды к отплытию, Джеки пошла проследить за посадкой пассажиров. Слишком многое было связано у нее с этим предприятием, и поэтому желудочные спазмы от нервного перенапряжения казались делом естественным. Остатки ее сбережений почти полностью ушли на отделку кают и на то, чтобы нанять дополнительных людей в команду, без этого четырехдневный круиз был бы невозможен.
Сунув в рот очередную желудочную таблетку, Джеки смотрела на главную палубу, где бармен и матросы из камбуза угощали охваченных радостным волнением туристов коктейлем «Мимоза» из шампанского и апельсинового сока. Февральское солнышко редко улыбалось из-за туч — оно словно играло в прятки, но льющаяся из динамиков тропическая мелодия помогала создавать праздничное настроение.
По замыслу Синклеров, главное, что от них требовалось, — это пробудить у туристов воображение, создать иллюзию путешествия в прошлое на пиратской шхуне по Карибскому морю. Для этого Джеки заказала своим матросам традиционную морскую форму — укороченные тельняшки в широкую поперечную полоску и штаны длиной в три четверти. Сама она нарядилась в рубашку с длинными широкими рукавами и черные, заправленные в сапоги облегающие штаны, а талию обмотала ярко-красным кушаком. Сюртуком в такой благословенный теплый денек она решила пренебречь, однако для пущего эффекта заткнула за пояс старинный кинжал и вдела в уши золотые серьги в виде колец.
Профессиональным морякам на борту Джеки предоставила полную свободу. Им было позволено напялить на себя что угодно, лишь бы это не выглядело современным. Только так большинство из них и можно было заставить нарядиться. Хотя все эти старые, прожженные морские волки считали себя наследниками тех легендарных моряков, которые после многих месяцев тяжкого, каторжного труда выпускали пар, пьянствуя в кабаках, развлекаясь с проститутками и устраивая поножовщину, рядиться в их одежду они все же не спешили. Однако, несмотря на их снисходительно-пренебрежительное отношение ко всему этому маскараду, Джеки заметила, что, облачившись в костюмы, люди с удовольствием стали вживаться в свои роли. Она с улыбкой наблюдала за выходками двух матросов, которые, к восторгу пассажиров, висели на снастях вроде знаменитого Эррола Флинна.
Перекрывая звуки музыки, послышался рев «харлея» и смех на палубе. Джеки, перегнувшись через леер, увидела на пирсе Эйдриана, который поочередно то ехал на мотоцикле, то толкал его, привлекая к себе внимание рыбаков и моряков с маленьких парусных шлюпок возле пристани. Его волосы, по обыкновению, были собраны в хвост, под кожаной распахнутой курткой виднелась водолазка. Выбеленные джинсы плотно облегали бедра.
При виде его Джеки чуть не застонала. И как это она забыла, до чего он хорош? А она даже не могла поглазеть на него в открытую, как та женщина в парусной шлюпке возле пирса.
Эйдриан приблизился к кораблю и устремил глаза на матросов, карабкающихся по снастям, а затем перевел взгляд на Джеки.
— Вы что, собирались отплыть без меня?
«Как будто такое возможно», — подумала Джеки.
— Вообще-то, мы ждем еще один автобус с туристами из аэропорта. Так что ты как раз вовремя: на судне вовсю идет вечеринка перед началом круиза.
— Вечеринка, говоришь? Сейчас поднимусь. — Эйдриан снял с мотоцикла дорожные сумки и направился к трапу.
Джеки попросила Тая проследить, чтобы мотоцикл погрузили в трюм, а сама отправилась навстречу Эйдриану, который уже поднялся на верхнюю ступеньку. Он шагнул на заполненную веселящимся народом палубу и огляделся вокруг.
— Да ты не шутила!
Поддень еще не наступил, но некоторые из пассажиров уже пропустили в себя явно не одну «Мимозу» и теперь либо танцевали под музыку, либо махали руками, прощаясь с провожающими на пристани. Над барной зоной возле бака на случай непогоды был установлен брезентовый навес, под которым располагалась буфетная стойка с фруктами и крошечными сандвичами.
— Хорошая работа, — одобрил Эйдриан. — Просто отличная.
— Это как раз самое простое. У нас большой опыт по организации вечеринок на борту. Вот когда выйдем в море — тогда начнется самое интересное.
— Что ты имеешь в виду? Ты ведь регулярно выходишь в море.
— Но не на четыре же дня. — Джеки взяла с подноса, который проносили мимо, бокал и протянула его Эйдриану. — Ну да ладно, как бы то ни было, добро пожаловать к нам на борт!
Эйдриан со смехом принял бокал.
— Может, тебе тоже стоит выпить, чтобы успокоить нервы?
— Не искушай меня. — Джеки приложила руку к животу. Кстати, об искушении… — Пригубив «Мимозу», Эйдриан скользнул взглядом по фигуре Джеки. За последние месяцы ему удалось убедить себя, что он в состоянии находиться рядом с ней, не раздевая ее взглядом. Но, как видно, ошибся. Ведь общение по телефону на расстоянии двухсот миль — это совсем не то, когда чувствуешь ее так близко, когда она вот так стоит совсем рядом и смотрит на него, словно живое воплощение одной из его самых смелых фантазий, например, той, где она привязывает его к своей кровати в капитанской каюте. Слава Богу, грудь ее под рубашкой с длинными рукавами была стянута, не то сдержаться и не наброситься на нее прямо тут, на борту корабля, стоило бы ему немалых усилий.
— Итак. — Джеки сцепила руки и огляделась по сторонам. — Показать тебе твою каюту?
«Я бы предпочел побывать в твоей». Эйдриан прогнал от себя эту непрошеную мысль и велел себе сохранять с Джеки дружескую дистанцию.
— Было бы неплохо. После того как я выехал из гостиницы, погода разгулялась, и мне хочется поскорее стянуть с себя водолазку.
— Ну, тогда пойдем.
Эйдриан передал бокал официанту и перекинул сумки через плечо.
— Ты не представляешь, как я ждал этого дня, особенно после такой зимы.
— Да? — удивилась Джеки, оглядываясь. — А мне казалось, что зима у тебя выдалась вполне удачная.
— Так-то оно так, да только работы было невпроворот. — Попетляв между хаотично наваленными мотками канатов, они обошли мачту и направились к рубке. — Начиная с традиционного праздника Диккенс на Стрэнде[6], непосредственно перед Рождеством и после него, а потом вплоть до самого Нового года гостиница была забита до отказа, все номера были заняты. Только в январе начался спад, но тут Эллисон отбыла в свадебное путешествие, и уборка номеров, а также нескончаемая стирка легли целиком и полностью на мои плечи. Можешь вообразить, сколько простыней и полотенец мы стираем ежедневно?
— Чует мое сердце, скоро я это узнаю. — Джеки, слегка пригнувшись, начала спускаться вниз по деревянным ступенькам. Ее рубашка сзади приподнялась, открывая перед Эйдрианом ее крепкие, округлые, обтянутые штанами ягодицы. — Осторожно, смотри не ударься головой, — предупредила она.
И Эйдриан тут же стукнулся о верх люка. — Ой!
Джеки, обернувшись, рассмеялась. В ее карих глазах отражался солнечный свет.
— Теперь ты понимаешь, отчего в старину мужчины, избиравшие для себя профессию моряка, как правило, были невысокого роста?
— Или горбатые. — Потирая лоб, Эйдриан согнулся, чтобы спуститься по лестнице.
