долларов студии и поставил на карту свою репутацию, казался еще более грандиозным провалом. Он шел в полупустых кинотеатрах в течение трех недель и вскоре был снят с проката. Многие из кинотеатров, принадлежавших «Континентал», были вынуждены показывать «Конец радуги», чтобы хоть как-то восполнить потери, нанесенные прокатом фильма «Зима их судьбы».
Газеты были безжалостны.
«ХОЛОДНАЯ ЗИМА НА «КОНТИНЕНТАЛ» – гласил один заголовок. «ЗИМА БЕЗДАРНОСТИ!» – восклицал «Голливудский репортер». Из-за провала «Зимы их судьбы» студия «Континентал пикчерз» потерпела самые большие финансовые убытки со времен тридцатых годов. Брайан Хэйс был вынужден давать объяснение Арнольду Шпеку и его «денежным мешкам», как могло случиться подобное. Крах фильма был самой большой пощечиной его престижу и власти за всю историю существования «Континентал». Даже сам Хэйс сомневался, сможет ли он когда-нибудь оправиться от этого удара.
Волна восторгов вокруг «Конца радуги» не спадала. Финансовый успех фильма мог сравниться только с его признанием критикой.
Пятнадцатого февраля произошло то, чего ожидали все. Был оглашен список претендентов, выдвинутых Академией на получение наград. «Конец радуги» был объявлен претендентом на неслыханное количество «Оскаров» – четырнадцать. Все были уверены, что на апрельской церемонии съемочной группе этого самого необыкновенного фильма будут вручены призы.
Фильм «Зима их судьбы» боролся за три награды: за лучшие специальные эффекты, лучшую сценографию и – под личным нажимом Хэйса – как лучший фильм.
Никого не обманули эти жалкие притязания. «Зима их судьбы» была бесспорным провалом, и иссякший денежный ручеек в билетных кассах бросал зловещую тень на его продюсера. Никогда больше Хэйс не будет преуспевающим голливудским патроном. Теперь эта роль перешла к одаренному Джозефу Найту. Найт воплощал в себе образ работающего продюсера: молодой, романтичный, серьезный, гений кинематографа, художник по натуре, имевший что сказать миру своим соотечественникам, тогда как Хэйс был не кем иным, как попыхивающим сигарой индюком из особняка в Бель-Эйр, с офисом, наводненным бессловесными угодниками. Он стал анахронизмом, бесчувственным «денежным мешком», норовящим подсунуть публике замшелые остатки надоевшего всем эскапизма.
Поражение было для Хэйса тяжелейшим ударом. Даже более болезненным, чем мысль, что своим унижением он обязан не кому иному, как Джозефу Найту. Брайан Хэйс всегда ревниво следил за состоянием своего имиджа. Теперь этот имидж получил смертельный удар.
Конечно же, в пылу ярости Брайану Хэйсу никогда не приходило в голову, что фильм, над которым он так долго бился, был не чем иным, как чужой собственностью. Он украл идею фильма и сценарий у Джозефа Найта.
Хэйс вряд ли вспоминал о давнем визите Джозефа Найта в его особняк и их разговор по поводу идеи, которую Найт хотел воплотить в жизнь на «Континентал». Кража чужих замыслов была для Хэйса делом обычным. Ему попросту не приходило на ум, что он сделал что-то дурное.
Так что Хэйс не мог оценить иронии судьбы. Если бы он сумел это понять, то пришел бы к мысли, что Найт что-то предпринял для того, чтобы дела пошли подобным образом. Он мог бы догадаться и о роли Дарии Кейн в провале «Зимы их судьбы».
Но Брайан Хэйс никогда не мыслил в подобном направлении. Он был слишком ослеплен яростью, чтобы вдаваться в детали. Он только осознавал, что Джозеф Найт, украв у него симпатии публики, обскакал его. Найт заставил всех думать, поднял представление об одаренности создателей фильмов и голливудской продукции на новый уровень. Как провозглашала пресса, в кинематографе наступила новая эпоха – эпоха надежд, вдохновения и новых больших свершений. В этом новом царстве станет править Джозеф Найт.
С этого момента Брайан Хэйс будет бессильно «любоваться» на физиономию Найта во всех киножурналах, чертовски красивую и притягательную, и слушать восторги по поводу его триумфа по всему миру, тогда как дело всей жизни Хэйса – результат двадцати лет борьбы за место под солнцем – закончилось крахом. Его имидж будет пылиться на задворках короткой памяти публики.
Это был удар, который Брайан Хэйс никогда не забудет.
И когда настанет день расплаты, Хэйс припомнит и отомстит Найту за все!..
Но пока Хэйсу ничего не оставалось, как топить свою ярость в спиртном.
В ночь после оглашения списков претендентов на премию «Оскар» Брайан Хэйс велел своему дворецкому Карлу Рёхеру принести бутылку выдержанного коллекционного виски. Хэйс был настолько погружен в свой бессильный гнев, что не обратил на Карла никакого внимания, когда тот принес ему спиртное на подносе.
Карл Рёхер тихо прикрыл дверь и, вернувшись в свою комнату, улыбался про себя.
Никто не знал Хэйса лучше, чем Карл Рёхер.
Карл знал все о Дарии и Найте буквально с первого дня. Хорошо изучив привычки Дарии, он напряг незаурядный ум и вскоре понял, что между Дарией и Джозефом Найтом существуют интимные отношения. Благодаря своему положению тени, на которую никто не обращает внимание, Карл наблюдал, как развиваются события. И будучи кинематографистом, он быстро разгадал связь между романом Дарии и бесчисленными неурядицами, преследовавшими создателей фильма «Зима их судьбы», что привело к закономерному краху.
Хотя Рёхер, будучи надломленным человеком, не мог воздать Брайану Хэйсу по заслугам, он вполне оценил утонченное правосудие, которое свершилось по воле Джозефа Найта. В глубине души он аплодировал Найту и получал невыразимое удовольствие, наблюдая мучения Хэйса.
И он решил хранить тайну. Ни Дария, никто другой никогда не заподозрят, как много знает Карл Хэйнц Рёхер об истинной причине провала фильма «Зима их судьбы».
10
10 апреля 1941 года
Кейт забросила ходить на пробы.
Ей до смерти надоели нерегулярные звонки, бесконечное ожидание, брань распределяющих роли и ассистентов режиссеров, роли в массовке, за которые платили гроши. Все это никуда не вело.
