К своему удивлению, мой друг обнаружил, что его новый успех не пошел ему на пользу. Казалось, он не мог радоваться деньгам, которые зарабатывал. Лицо изгнанного друга стояло у него перед глазами. Он купил новый дом в Брентвуде, добыл новую жену – все в Голливуде добывают новых жен, когда настает время праздновать тот или иной успех, – и завел ребенка. Он лучше начал писать сценарии. Судьба ему немного улыбалась. Но ничего не помогало. Внезапно – как раз в то время, когда парень, которого он предал, возвращал себе имя, подвизаясь в Нью-Йорке новеллистом, – мой друг повесился в своей комнате в Брентвуде.
Он посмотрел на девушку.
– Таков Голливуд, Кейт, – сказал он. – Улыбающееся лицо, которое просит тебя предать своего лучшего друга и предлагает контракт в качестве наживки. «Помни, – говорит это улыбающееся лицо, – это – твоя карьера». Всегда одни и те же три слова. Это – твоя карьера. Три самых роковых слова в Голливуде. Если ты позволишь им пробраться тебе в душу, с тобой покончено.
Он улыбнулся Кейт.
– Дорогая, – наставлял он, – сегодня ты сделала первый отчаянный шаг к предотвращению того, что могло бы с тобой случиться. Запомни: важна не карьера. Важна душа. Когда они заставят тебя покупать первое место ценой второго, тут нечего думать. Скажи твердо – нет, или ты конченый человек.
Кейт стала серьезной, потрясенная трагической историей, которую она услышала.
– Разумеется, – задумчиво произнесла она. – Но, похоже, меня не поджидают опасности на пути к славе. Мне не грозит ее достигнуть, – заметила Кейт. – Потому что никто в этом городе не собирается меня искушать.
– Не делайте быстрых выводов, – предостерег Норман Вэбб. – Один агент не делает и не ломает карьеры.
Кейт не могла знать, что изучавшие ее серые глаза много чего перевидали за пятнадцать лет работы в шоу-бизнесе. Норман Вэбб был очарован ею. В ней была свежесть юности и вместе с тем чувственность. Но при этом что-то вневременное, женственное, в глубоком, земном и опасном смысле этого слова.
Он улыбнулся, подумав о том, что девушка сделала с бедным Барни Ливингстоном, которого он смутно знал во время своего пребывания в Голливуде. Должно быть, она напала на него, как дикая кошка. Она была гордой и честной. В ней не было ничего от «звездочки». Но в потенциале, как глубины скрываются под залитой лунным светом поверхностью озера, у нее было многое. Здесь были задатки настоящей актрисы. Годы опыта в Голливуде подсказывали ему это.
– Вы только начали, – говорил он. – Барни Ливингстон – это капля в могучей реке Голливуда. И если хотите прислушаться к мнению человека, который неплохо знает это место, Барни был прав в одном. В вас действительно есть что-то особенное. Настоящее. Я заметил это тем вечером, когда вы были здесь с подругой. И я вижу это сейчас.
Кейт пожала плечами. Ее скептицизм был очевиден.
– Я догадываюсь, – сказал он, – что я не первый, кто говорит вам об этом.
– О чем? – спросила она.
– Что вы – особенная. У вас есть настоящие качества. Кейт засмеялась:
– А вы правы. Не первый. Но большинство людей, которые говорили это, указывали мне на дверь. Каким бы ни было это качество, оно им не нравилось.
– Увидим, – сказал Норман Вэбб. – Сегодняшнее «нет» – это завтрашнее «да», как сказал некто, знающий Голливуд. И голливудские эксперты сильны только в запоминании того, что продавалось вчера. Они не видят успехов будущего дня.
Кейт посмотрела на него с сомнением. Казалось, это его забавляло.
– Вот что я вам скажу, – произнес он с внезапной твердостью. – Сейчас я вынужден вас покинуть, потому что не могу совсем отменить мою встречу с дамами и господами на бегах. Но мне было бы очень приятно отобедать с вами на будущей неделе. И я хотел бы попросить вас об одолжении: не ищите никаких новых агентов, пока не поговорите со мной. Я хочу вам дать кое-какие советы, они помогут вам избежать подводные камни, которых полно в нашем мутном маленьком ручье. Вы согласны?
Кейт улыбнулась. У нее не было причин отказываться, хотя его предложение вряд ли могло изменить что-либо.
В одном она была уверена: Норман Вэбб не был еще одним Барни Ливингстоном. У него не было никаких тайных мотивов, когда он предлагал ей пообедать с ним. За изящными манерами она видела его искренность. Что-то в нем вызывало доверие к нему – так же как детское желание, чтобы он защитил ее.
Может быть, она нашла друга, которого ей не хватало всю жизнь. Она не задумывалась над тем, действительно ли он может помочь ей начать карьеру в Голливуде. Но ей просто хотелось увидеть его еще раз. За эти полчаса она почувствовала, впервые за пять лет, что она по-настоящему общается с другим человеческим существом. Было ли это из-за грусти в глазах Нормана Вэбба, которая тронула ее? Его одиночества? Его пестрого прошлого? Кейт не знала.
– Хорошо, – сказала она. – Я согласна.
Норман Вэбб улыбнулся. Кейт написала номер своего телефона, протянула его Вэббу и тоже улыбнулась.
– Это платный телефон внизу, – заметила она. – Надеюсь, это вас не смутит?
Он засмеялся, стуча пальцами по листку.
– Вы, кажется, уже успели познакомиться с обычаями Голливуда, – проговорил он. – Ваш телефон зазвонит еще до конца этой недели. Каковы бы ни были результаты. Рассчитывайте на них, юная леди.
Он встал, перекинул пальто через руку и взял в руки шляпу.
– Рад был провести с вами время, – откланялся он.
