Она улыбнулась:
– Конечно.
Он стиснул руки и глубоко вздохнул:
– Кейт, вы не согласитесь выйти за меня замуж?
Кейт посмотрела на него ошеломленно. Она ничего не могла произнести.
Долгое время они смотрели друг на друга, словно не могли поверить в то, что только что произошло между ними.
Он стиснул руки еще сильнее, их суставы побелели.
– Кейт, – сказал он мягко, – я вас люблю.
Она все еще молчала. Потом на мгновение отвела взгляд и увидела его в зеркале – высокий сильный мужчина присел на кончике стула, его руки крепко сжаты, он с мольбой смотрит на женщину, которой была она сама.
Кейт содрогнулась, посмотрела на него. Глаза ее были полны слез.
– Вы?!.
Она пыталась что-нибудь сказать, но не могла. Она почувствовала, как глубоко заблуждалась. Почти неделю она была на грани безумия. Она, наверно, грезит и сейчас.
Но ее руки потянулись к нему, он встал со стула, подошел и опустился на колени около нее. Он коснулся ее спутанных волос, потом щеки. Он смотрел на нее с таким выражением, которого она еще никогда не видела на человеческом лице.
– Я люблю вас, – повторил он. – Пожалуйста, не говорите «нет».
Ее руки коснулись его щек. Она прижала его к своей груди, чувствовала его дыхание у своего сердца. В ее голове не было ни единой мысли.
Она попыталась прийти в себя. То, что она держит его так заботливо, словно мать, в то время как его сильная фигура склонилась перед ней, прильнув к ее груди, наполнило ее благоговением и трепетом.
Но губы ее уже выговаривали слова, новые и неожиданные для нее самой.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я люблю тебя, Джо.
Он поднял на нее глаза. Он выглядел так, будто неимоверная тяжесть свалилась с его плеч. И бесконечно восхищенным. Ребячливое выражение, которое Кейт никогда раньше не видела, появилось у него на лице.
– Я даже еще не поцеловал тебя, – улыбнулся он.
Она ничего не ответила. Ее взгляд сказал то, что она хотела сказать.
Он обнял ее. Лишь только его прекрасное лицо приблизилось к ее лицу, все волнения и тревоги покинули Кейт, улетели, как тонкая паутинка. Теплые губы коснулись ее губ.
На какое-то мгновение она мысленно металась между ним и собой, вспоминая ту Кейт Гамильтон, которой она была долгие годы. Но она отрешилась от прошлого и прижала его к себе нежными руками.
– Ты целуешь меня сейчас, – прошептала она.
Часом позже они были в его постели, их обнаженные тела воспарили в акте любви.
Грудь Кейт, пылавшая от его поцелуев, была прижата к его груди. Ее волосы разметались по подушке, как золотой нимб. Ее пальцы нежно гладили его щеки, когда он глубоко вошел в нее. Его толчки были медленными и страстными. Ее спина выгнулась на простыне, ее длинные ноги были прижаты к его ногам и слегка вздрагивали от наслаждения.
Она чувствовала, что ее женственность придает ему силы, и ощущала, как его мужская плоть внутри ее была близка к наивысшей точке наслаждения. Но революция в ее сердце была глубже, чем ликование ее тела. Она ощущала, что принадлежит ему. Прежняя Кейт Гамильтон перестала существовать и была забыта, как предыдущее воплощение. В этот день она вновь родилась на свет, чтобы быть женщиной Джозефа Найта.
Ее руки скользнули вниз по его спине с мягкой настойчивостью, желая, чтобы он глубже вошел в нее. Его губы прикоснулись к ее губам, и Кейт поцеловала его опять. Она ощущала его загадочность, тьму внутри его, которая соединилась с ее собственной. На какое-то мгновение Кейт почудился сигнал опасности – опасности, которая угрожала все еще живому ее прежнему «я», перемены пугали ее, но она храбро взглянула в лицо своему будущему. Она благодарит счастливые звезды за возможность потерять себя ради такой замечательной судьбы.
Кейт казалось, что всю свою жизнь она шла к этому моменту. И то одиночество, которое она испытала, было ценой, которую она заплатила, чтобы встретить Джозефа Найта. Ее шаги вели к нему, прежде чем она стала женщиной, – во времена девичества, ее обожания Ив Синклер и, может быть, еще раньше.
Но мысль была поглощена страстью, и она больше не думала о своем чудесном перевоплощении. Волна наивысшего наслаждения затопила ее. Когда ее тело кричало, ликовало от экстаза, она попыталась в последний раз заглянуть внутрь себя, чтобы понять, кто же она есть на самом деле. Но во тьме души она видела только глаза Джозефа Найта, глядевшие на нее с выражением восхищения и тайного знания.
19
Это был самый сумасшедший медовый месяц, какой только доводилось переживать кому-либо.
Они проводили его на съемках, которые уже на шесть недель вышли за пределы отпущенного бюджета – из-за урона, нанесенного поведением Ив Синклер. Джозеф Найт проводил короткие ночи дома, держа недавно обретенную жену в объятиях, но именно на съемочной площадке, во время восемнадцатичасовой совместной работы, они действительно по-настоящему узнали друг друга.
