– Как это бывает?
– Ты имеешь в виду… – спросил Томми.
– Ну да, с мальчиками, – ответила она.
Наступила долгая пауза, Ив чувствовала, как Томми собирается с мыслями. Раздумывая, он помягчел и в самом деле стал женственнее.
– Всю юность тебе твердят, что ты должен быть крутым парнем, – сказал он. – Как Дуглас Фэрбенкс. Нестись, колотить людей, вышибать их из седла, похищать на белом коне героиню. Но однажды – я даже не могу точно сказать когда, наверно, когда ты очень молод, – ты понимаешь, что ты не хочешь бороться. Ты хочешь, чтобы тебя любили. Тебе хочется видеть рядом кого-то, кто был бы сильным и заботился о тебе. Вот и все.
Ив погладила его по волосам.
– Наверно, я поняла, – сказала она.
– Правда? – Томми засмеялся. – Обычно девушки не понимают подобных вещей.
– А я понимаю, – настаивала Ив. – Тебе нужно от юноши того же, что и мне. Чтобы о тебе заботились. Чувство защищенности. Это естественно. В этом нет никакого преступления.
Он засмеялся:
– Скажи это полиции нравов. Ив похлопала его по плечу.
– Я тебя всегда прикрою, – улыбнулась она. Он сел и взглянул на нее с благодарностью.
– Знаешь, – сказал он, – ты чудесная девчонка. Я давно это не говорил?
Она опять улыбнулась, тронув пальцами его щеку. Потом лицо ее стало серьезным.
– Я по-прежнему нравлюсь тебе? – спросила она. – В смысле… Мне тоже хочется, чтобы меня любили.
Он мягко поцеловал ее в щеку.
– Я всегда люблю тебя, детка, – сказал он. – Ты одна из немногих, кто меня понимает.
Он посмотрел на часы.
– Черт бы побрал все это! – воскликнул Томми. – Надо звонить агенту. Он ждет весь день. Я скоро вернусь, золотко.
Он вскочил и поспешно вышел из уборной – позвонить по телефону из коридора.
Ив осталась одна. Казалось, она полностью погрузилась в свои мысли.
Затем она встала и направилась к туалетному столику Томми.
Взглянула на свое лицо в зеркало. Она видела, что с каждым днем становилась все прекраснее. Ив отметила этот факт с заметным удовольствием, подобным тому, которое испытывает спринтер, когда убеждается, что сил у него прибавляется. С таким чувством борец щупает свои мускулы. Красота имела огромное значение для ее карьеры. Это был краеугольный камень ее планов.
Она смотрела на фото Томми, развешанные по стенам вокруг зеркала. С них на Ив глядел молодой человек, быстро теряющий товарный вид. Только искусные усилия студийных фотографов и операторов могли скрыть потерю юношеской нежности и появление не очень привлекательной возмужалости.
Ив сравнила свое лицо в зеркале с изображениями на стене. Взгляд ее был почти оценивающий.
Затем она заметила записку, смятую Томми. Ту, что принес рабочий сцены. Она подняла ее и расправила.
«Студия № 12. 9.30», – прочла Ив.
Подписи не было.
Ив задумчиво глядела на записку. Ее красивые глаза потемнели – подсчеты, холодные как лед, завертелись у нее в мозгу.
Затем, как равнодушный хирург решает отсечь больной орган, она приняла решение. И позвонила по телефону.
В девять тридцать вечера Томми Валентайн пришел на рандеву в студию № 12.
Он стоял на коленях около большой скамейки из папье-маше и держал во рту фаллос одного из молодых контрактных актеров. Его руки ласкали гениталии молодого человека. Он сосал пульсирующий орган с глубокими быстрыми похрюкиваниями, его язык работал со страстной искушенностью, рожденной годами опыта. Его собственные органы были в огне – он чувствовал, что плоть его любовника напряглась у него во рту.
Вдруг вспышка света ослепила их обоих. Раздался громкий щелчок и топот бегущих ног.
Орган во рту Томми опал. Он почувствовал, что его любовник дрожит.
Потом кровь застыла в жилах у Томми. Он остолбенел от самого невероятного звука, который человек в его ситуации мог услышать.
Это был щелчок фотоаппарата.
На следующее утро в колонке голливудских слухов появилась статья, подписанная почтенным и влиятельным специалистом по «сплетням» по имени Брустер Ланс.
«Один из наших самых известных молодых мужчин-звезд был застукан со спущенными штанами в самой пикантной позе. «Олимпик пикчерз» следует быть более осмотрительной и не позволять своим молодым
