Упрямица

Шарль вдруг весь напрягся, подобрался, словно пан­тера перед прыжком.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. Дмитрий усмехнулся, изображая полное безразличие.

– Я знаю, что ты задержался в Пенджабе только из-за нее, а алмаз тебя уже давно не интересует.

– Ерунда, Дмитрий.

– Неужели? Тогда почему ты мечешься по ночам, словно тигр в клетке? И какого дьявола разыгрываешь джентльмена перед генералом и прочими? Ты же терпеть не можешь военных! Вряд ли ты стараешься быть все время в курсе дел из-за страха перед сикхами! Потому что ты, мой друг, раньше вообще не ведал чувства страха. До приезда в Пенджаб. А сейчас я чувствую в тебе страх, но страх за безопасность той, которая волнует тебя гораз­до больше, чем тебе хочется признать.

Шарль мгновенно вскочил на ноги, но Дмитрий ожи­дал этого и был готов отразить удар. Он никогда никого не боялся, более того, любил помахать кулаками, однако сейчас каждый нерв его был напряжен. Дмитрий ждал нападения Шарля, равного ему по силе и ловкости, но в гневе он был еще более опасным противником.

Воздух в комнате был словно наэлектризован. Двое рослых сильных мужчин готовились к схватке. Шарль не двигался, но по телу его пробегала дрожь, свидетельство­вавшая о еле сдерживаемой ярости. Дмитрий, чувстви­тельность которого слегка притупила чудесная водка земляка Георгия, надеялся на короткую схватку, хотя она вполне могла оказаться концом их многолетней дружбы. Но он был втайне рад, что ссора произошла из-за столь достой­ной причины, как Рэйвен Бэрренкорт.

– Как видишь, дружище, мы уже прошли полный крут. Наша с тобой дружба началась тоже с хорошей потасовки из-за прелестей португальской красотки, а за­кончится из-за твоих чувств к богине с волосами, темны­ми как ночь. Ну, если тебе хочется треснуть меня как следует, так давай, может быть, это поможет тебе выпус­тить пар. Тебя же гложет гнев с тех пор, как мы оставили ее у майора Вайандотта. – Дмитрий икнул и задумчиво добавил: – Кроме того, я проголодался.

Сверкающие глаза Шарля неожиданно потемнели, и весь он как-то расслабился. Дмитрий в замешательстве опустил сжатые кулаки. Шарль улыбнулся приятелю и хлопнул его по плечу.

– Ты просто пьяный дурень, Дмитрий. И тебе не удастся спровоцировать меня на ссору, ясно?

Дмитрий молчал, неуверенно глядя на свои сжатые кулаки-кувалды. Шарль снова рассмеялся и ткнул его локтем под ребро.

– Пошли есть. Ты весь день ничего не ел, а от водки и поглупел к тому же.

Рэйвен день показался бесконечным. С рассвета он народился ясным и прохладным, но к полудню облака, подгоняемые ледяным ветром с мощных пиков Гиндукуша, почти закрыли небо, в воздухе неотвратимо повеяло близкой зимой. Бунгало совершенно промерзло – Фи­липп не считал нужным тратить дрова на огонь в каминах, пока не наступили настоящие холода. Рэйвен пришлось облачиться в свое самое теплое шерстяное платье с длин­ными рукавами и вырезом под горло.

Перед ленчем Рэйвен отправилась на прогулку вер­хом, но кобыла совершенно не желала подчиняться её приказам, что было типично для плохо выдрессированных лошадей. Это, вдобавок к гортанным крикам сопровож­давшего её Ахмеда, понукавшего таким образом свою ло­шадь, вынудило Рэйвен как можно скорее закончить прогулку и вернуться в бунгало, хотя ей вовсе не хотелось туда возвращаться.

Нет, Филипп вовсе не был груб или невежлив, раз­мышляла Рэйвен, расхаживая по комнате. Более того, все эти четыре дня он очень старался, чтобы она почув­ствовала себя желанной гостьей. Но ведь он большую часть дня проводил в своем захламленном кабинете, так что она практически не видела его. К тому же кузен решил, что познакомит её с друзьями и коллегами сразу на приеме, и это означало, что Рэйвен даже не к кому было отправиться с визитом. Словом, она томилась от скуки и безделья, совершенно неприемлемых для её энер­гичной натуры.

Рэйвен немедленно отругала себя, обозвав неблаго­дарной, ибо Филипп был сама любезность, когда не был занят. Просто она скучала, вот и все. Она даже несколько раз накричала на Дэнни из-за какого-то пустяка. Рэйвен пыталась убедить себя, что должна чувствовать себя счастливой, поскольку кузен Филипп, прочитав письмо сэра Хадриана, безоговорочно согласился дать ей необ­ходимую сумму. Более того, он пообещал достать нуж­ную сумму в течение недели, как только будут собраны все необходимые подписи. Следовательно, у нее нет при­чин чувствовать себя такой несчастной, но длинные, пол­ные безделья дни вынуждали ее думать о Шарле; воспоминания о ласках преследовали ежеминутно, а его беспощадная язвительность убивала больше, чем слова Беттины.

– Не смей думать о нем! – страстно прошептала Рэйвен, как только он возник перед ней как живой: высо­кий, дьявольски красивый, в мундире капитана и с рас­трепанными от ветра волосами. Слезы защипали ей глаза; она до боли прикусила нижнюю губу, запрещая себе лю­бить этого мужчину.

– Мисс Рэйвен!

– Что случилось, Дэнни?

– Мистер Сергеев только что проскакал на лошади в ворота гарнизона! О, я уверена, что он приехал навес­тить вас!

– Он один? – выдохнула Рэйвен.

Дэнни кивнула, не заметив, как погасли в глазах де­вушки огоньки надежды.

– Если вы спрашиваете, прискакал ли с ним капитан Сен-Жермен, то нет, мисс. Он приехал один.

Старушка критическим взглядом окинула наряд Рэй­вен и добавила, что она одета вполне прилично, так что можно, не откладывая, принять джентльмена, но не ме­шало бы еще раз пройтись щеткой по этой «дикой копне волос».

Несколько минут спустя Рэйвен уже входила в гости­ную, где Дмитрий с ее кузеном стояли перед богатой кол­лекцией чучел убитых животных. Филипп с увлечением рассказывал, как ему удалось подстрелить бенгальского тигра два года назад, к югу от Лакно.

– О Дмитрий! Как же я рада вас видеть! – вос­кликнула Рэйвен.

– Вы, как всегда, очаровательны, моя маленькая прин­цесса, – пробормотал бородатый казак, вглядываясь в лицо девушки. «Кажется, она успела похудеть за время нашей краткой разлуки, а в глазах – боль…» – Над­еюсь, вас здесь холят и лелеют? – прошептал он так, чтобы Филипп не расслышал.

– Да, конечно, – кивнула Рэйвен; она вцепилась обеими руками в плечо русского гиганта. – Дмитрий, а где?..

– Моя дорогая… дорогая Рэйвен, вы всегда привет­ствуете своих гостей с такой пылкостью?

Рэйвен быстро взглянула на кузена и, слегка покрас­нев, отпустила руку Дмитрия.

– Нет, что вы… Но ведь Дмитрий мой друг… Я очень рада видеть его, понимаете?

Голубые глаза Филиппа скользнули по бородатому лицу Дмитрия и смущенному личику кузины. Он пожал плечами и улыбнулся:

– Как я понимаю, мистер Сергеев один из тех, кто сопровождал вас и миссис Дэниэлс в Лахор?

– Да-да, конечно, – закивала Рэйвен. Она снова с улыбкой взглянула на Дмитрия – его присутствие облег­чало ее боль.

Филипп внимательно смотрел на кузину, машинально поглаживая свои усы.

– Отлично, значит, вы путешествовали в компании друзей, – сказал он наконец, а затем приказал Ахмеду принести освежающие напитки.

– Я заехал ненадолго, малышка, – шепнул Дмит­рий, когда Рэйвен вела его к софе, где они сели рядыш­ком. – Я просто хотел удостовериться, что у вас все в порядке.

– Со мной все хорошо, – заверила Рэйвен. – Неужели вы все время должны мотаться по делам? Мне так хотелось бы расспросить вас… о многом. – В золотистых глазах вновь отразилась мука. – Чем вы занимались, после того как оставили нас у майора Вайандотта? – Она опусти­ла голову и принялась теребить кружева на рукаве. – Вы с капитаном все еще в Лахоре, не так ли?

– Да, моя дорогая. Капитан собирался поехать со мной, но в самую последнюю минуту получил приглаше­ние на обед от генерала Боствика.

– А-а, так вы знакомы с командиром нашего гарни­зона? – поинтересовался Филипп.

Дмитрий что-то ответил, но Рэйвен уже ничего не слышала. Правда ли Шарль собирался приехать или Дмит­рий лжет, чтобы утешить се? Неужели приглашение ар­мейского генерала значит для него больше, чем возможность повидать ее? Это невыносимо! А вдруг у генерала к тому же симпатичная дочурка?

Рэйвен закусила губу и отвернулась от Дмитрия, что­бы тот не заметил предательский блеск накатившихся слез. Какой же дурой надо быть, чтобы по-прежнему надеять­ся, что он к ней вернется! Но