– Конечно, Брэндон!
Мальчик проскользнул внутрь и обнял сестру. Чина ощутила невыносимую душевную муку, однако постаралась всячески скрыть ее, чтобы никто, даже Брэндон, не смог догадаться о терзавших ее мыслях и чувствах.
Чина прижала брата к себе, и он с благодарностью зарылся лицом в ее руки. Она поглаживала его нежно, стараясь успокоить, и по истечении какого-то времени мальчик почувствовал себя увереннее.
– Я видел, как утонула «Звезда лотоса», Чина, – сообщил он шепотом, когда они уселись на койку. – Они не хотели, чтобы мы смотрели на это, но после того, как мистер Купер уложил нас в постель, я пробрался тайком на палубу и все видел. – Он поднял на нее свои огромные зеленые глаза и добавил с дрожью в голосе: – Может быть, ты знаешь... Все говорят, что корабль взорвал Этан Бладуил... Там имелась такая комната... пороховой склад, в самом центре судна... и поэтому он смог это сделать.
– Я тоже об этом слышала, – молвила Чина.
– Мистер Файн сказал, что они пытались его найти, но у них не было времени. Они должны были поскорее отойти подальше от этого места с кораблем, а не то тоже бы утонули. – Брови мальчика изогнулись дугой. – Они все полагают, Чина, будто капитан Этан погиб. Но я в это не верю. Этого не может быть! А ты как думаешь?
Чина хотела бы утешить его, но не находила подходящих слов и поэтому спросила только:
– А где Филиппа?
Лицо Брэндона, вмиг переключившегося на другую тему, выразило явное презрение.
– Играет с котом, которого капитан Крю держит на корабле. Это ужасное животное, Чина! Толстое и отвратительное, с одним лишь глазом и без хвоста. Но Филиппа без ума от него. Она собирается попросить капитана, чтобы он позволил ей взять его домой, но я заявил ей, что он будет там драться с Ибн-Биби и точить когти о мамину мебель.
– Наверное, ты прав, – произнесла Чина, радуясь его рассудительности. Она почувствовала облегчение оттого, что Филиппу, судя по всему, не мучают воспоминания о пережитых ею страхах.
– Чина!
– Да, милый? – спросила она, поглаживая его по голове.
– Ведь это моя вина, что и капитан Этан, и Раджид, и Дарвин умерли, не правда ли?
Ласкавшая Брэндона рука Чины застыла в воздухе, а потом безжизненно опустилась.
– Разумеется, нет! С чего ты это взял?
– Если бы я не подговорил Филиппу бежать, всего бы этого не случилось.
Чина, схватив его крепко за руки, даже не попыталась скрыть обуявшие ее чувства, хотя и заметила, как мальчик вздрогнул при виде ее разгневанного лица. Дрожа от ярости, она с силой встряхнула его.
– Не смей никогда говорить такое, Брэндон Уоррик! Я не желаю слышать ничего подобного! Этан и Раджид так и так стали бы искать встречи с Ванг Тохом, независимо от того, захватил бы он вас или нет. Они были злейшими врагами уже многие годы, и Этан отлично понимал, что мстительный, преисполненный ненависти Ванг Тох постарается в один прекрасный день уничтожить его.
– Но...
– Никаких «но»! Ванг Тох Чен Арн мертв, и поэтому никто из них – ни Этан, ни Раджид, ни даже Дарвин – не стал бы сожалеть, что схватился с ним в жестокой схватке.
Наступило молчание. Через минуту или две Брэндон поднял голову и произнес с типичным уорриковским упрямством:
– Ты так считаешь, Чина? А знаешь, я все еще не верю, что капитан Этан погиб. И не имеет значения, что все так говорят!
– Тише, Брэндон, – промолвила девушка дрогнувшим голосом, думая о том, что тоже не верит в это.
Так и заявила Чина, ясно и безапелляционно, Нэппи Кварлзу, когда они повстречались на следующее утро на залитой солнцем главной палубе. Она гордо смотрела на стюарда. И хотя ее лицо, на взгляд Нэппи, было слишком уж бледным, в словах ее прозвучала столь глубокая убежденность, что он ощутил неловкость и чувство тревоги. Ярко-рыжие волосы Чины прикрывала теперь одна из широкополых соломенных шляп Джулии Клэйтон, скрывавшая синяк на виске. Одета она была в муслиновое платье цвета слоновой кости, отделанное темно-зелеными лентами. Оно также принадлежало Джулии, и, поскольку было для Чины слишком велико, девушка подтянула его потуже у пояса и закатала рукава. В таком виде она походила на маленького ребенка, худенького, больного и до такой степени несчастного, что у Нэппи невольно вырвались слова, которые он не собирался произносить:
– Вам не следует его оплакивать, мисс! Чему быть суждено, того не миновать, смею сказать. Не думайте, что он стал бы терять время на причитания и заламывания рук, если бы обнаружил, что по ошибке надел ботинок не на ту ногу!
В глазах Чины промелькнуло удивление.
– Вы это о Дарвине?
– Не принимайте меня за идиота! – сурово ответил Нэппи. – Эти придурки могут думать все, что им угодно, но я-то знаю вас слишком хорошо! Чтобы вы горевали по этому Стэпкайну? Ну уж нет!
Издав раздраженно какое-то восклицание, он отвернулся, потому что она смотрела на него так, что ему захотелось схватить ее за плечи и потрясти. Или сжать в противном случае кулаки и обрушить свой гнев на Бога за то, что он допустил подобную несправедливость по отношению к ни в чем не повинным людям. Вместо этого, однако, он просто перегнулся через перила и стоял так, с поникшими плечами, чувствуя, как возраст и печаль неотвратимо тянут его вниз, в бездну. Время каким-то неуловимым, предательским своим способом наконец-то одолело Нэппи Кварлза, и он понял внезапно, что значит быть старым и смертельно усталым.
