— У рыб сегодня пир — они большие любители Нитей. Обычно они успевают съесть их подчистую к тому времени, как драконы, вернувшись, приходят сюда искупаться. А вот и наши! Уже возвращаются!
«Хорошая была битва! — с торжеством заявил Рут', потом недовольно добавил: — Жаль, что мы не погнались за Нитями. Кант' с Тирот'ом говорят, что за большой рекой нет ничего, кроме каменистой пустыни, поэтому глупо тратить пламя впустую. Уф-ф-ф!»
Шарра и Джексом рассмеялись: вместе со вздохом белый дракон выпустил столб пламени, так что едва не обжег себе нос.
Не успели большие драконы приземлиться, как вода в бухте успокоилась. Рут' хвастался напропалую — теперь ему не нужно подпитывать пламя, потому что он точно знает, сколько камня потребуется на все сражение. Кант', явно забавляясь, терпеливо выслушивал похвальбу белого дракончика.
Тирот' фыркнул и, сбросив мешок с остатками камня, вошел в воду. И сразу же, откуда ни возьмись, в воздухе закружилась целая туча ящериц и в радостном нетерпении повисла над ним. Старик бронзовый поднял голову к небу, еще раз фыркнул и, испустив громкий вздох, блаженно разлегся на мелководье. Файры тут же всей оравой набросились на его спину. Сначала они забросали дракона песком, а потом, пустив в ход все четыре лапки, принялись драить его гребень. Тирот' прикрыл глаза прозрачным внутренним веком, и они, как две луны, поблескивали у самой поверхности призрачной подводной радугой.
Рядом взревел Кант', и тотчас половина ящериц бросила Тирот'а и устремилась к нему. Увидев, что старшие его обогнали. Рут' заморгал и, встряхнувшись, робко вошел в воду на почтительном расстоянии от коричневого и бронзового. Четверо файров, помеченные цветными лентами, оставили больших драконов и принялись мыть белого малыша.
— Давай, Джексом, я тебе помогу, — предложила Шарра.
Отмывать шкуру дракона от вони огненного камня — в любом случае занятие не из легких, и хотя на этот раз Джексому достался всего один бок Рут'а, он под конец работал стиснув зубы.
— Говорила ведь я тебе, Джексом, чтобы ты не переусердствовал, — резко сказала Шарра. Закончив тереть хвост Рут'а, она выпрямилась и заметила, как юноша устало привалился к плечу дракона. Девушка повелительно махнула в сторону берега. — Ступай немедленно! Сейчас я принесу тебе поесть. Да ты белее Рут'а!
— Я никогда не приду в норму, если не буду упражняться.
— Прекрати бормотать, все равно тебя еле слышно…
— Ой, только не надо, опять будешь говорить, что все делается для моей же пользы…
— Значит, для моей? Мне вовсе не улыбается снова с тобой возиться, если тебе станет хуже!
Девушка наградила его таким сердитым взглядом, что Джексом попятился и побрел к берегу. И хотя до его импровизированного ложа под деревьями было рукой подать, он с трудом дотащился туда на отяжелевших ногах. Он рухнул на покрывало, облегченно вздохнул и закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, кто-то тряс его за плечо. Над ним, вопросительно глядя в его лицо, склонилась Брекка.
— Как ты себя чувствуешь?
— Мне снова что-то снилось…
— И снова что-то страшное?
— На этот раз интересное… только я опять ничего не запомнил.
Джексом потряс головой, отгоняя ночные видения, и вдруг понял, что сейчас полдень. Рядом с ним похрапывал Рут'. Чуть подальше, прислонясь к передним лапам Тирот'а, спал Д'рам. Ни Ф'нора, ни Кант'а не было видно.
— Ты, наверное, проголодался, — Брекка передала ему тарелку и кружку, которые принесла с собой.
— Долго я спал? — Джексом был недоволен собой. Он потянулся и почувствовал, как ноют мышцы.
— Несколько часов. Но тебе это только на пользу.
— В последнее время меня постоянно одолевают сны. Это последствие горячки?
Брекка заморгала, потом задумчиво нахмурилась.
— Дай подумать. Знаешь, я тоже здесь вижу больше снов, чем раньше. Может быть, это от солнца…
В этот миг проснулся Тирот'. Он заревел и стал потягиваться, засыпав своего всадника песком. Брекка коротко вздохнула и вскочила на ноги, не спуская глаз со старого дракона, который отряхивался и расправлял крылья.
— Брекка, нам пора! — крикнул Д'рам. — Ты слышишь?
— Да, слышу. Поторопитесь! — отвечала она, подняв руку в знак прощания.
То, что так взволновало Тирот'а, взбудоражило и файров, которые принялись носиться кругами, пронзительно чирикая. Рут' приподнял голову и, сонно оглядевшись, снова положил ее на песок, не обратив никакого внимания на поднявшуюся суматоху. Брекка обернулась и со странным выражением взглянула на белого дракона.
— Что случилось, Брекка?
— В Исте бронзовые начали пить кровь.
— Чтоб им ни Скорлупы, ни Осколков! — первоначальное удивление Джексома сменилось острым разочарованием и досадой на собственную немощь. Он так надеялся, что ему будет позволено присутствовать при этом брачном полете. Ему хотелось подбодрить Г'денеда с Барнат'ом.
— Мы и так все узнаем, — мягко сказала Брекка. — Там ведь будут и Кант', и Тирот'. Они мне все расскажут. А ты пока поешь!
Джексом послушно сунул нос в кружку, все еще проклиная постигшую его неудачу, и внезапно заметил, что Брекка опять приглядывается к Рут'у.
— С Рут'ом что-то не так?
— С Рут'ом? С чего ты взял? Он, бедняжка, так гордится, что воевал с Нитями без тебя… Сейчас он слишком устал, чтобы думать о чем-то еще.
Она встала и пошла прочь. Берд и Гралл, тихонько воркуя, опустились ей на плечи, и скоро все трое исчезли под тенистым пологом леса.
Глава 14
Еще не начало светать, когда Робинтона разбудила Сильвина.
— Мастер Робинтон, пришла весть из Исты. Бронзовые начали пить кровь. Кайлит'а скоро взлетит. Вас ждут.
— Неужели? Спасибо тебе. Сильвина, — он зажмурился — свет лампы, с которой она сняла колпак, ударил ему в глаза. — А ты случайно не принесла мне… — тут арфист увидел у постели дымящуюся кружку. — Милая моя, я тебе благодарен до конца жизни!
— Ты уж скажешь, — хихикнула Сильвина, выходя из комнаты, чтобы не мешать арфисту собираться.
Робинтон торопливо оделся — предрассветный холодок пробирал до костей. Заир, тихонько попискивая, привычно угнездился у него на плече, и арфист зашагал по коридору.
Сильвина с факелом в руках уже ожидала его в темном нижнем зале. Она повернула рычаг, освобождая тяжелый брус, которым закрывали на ночь массивную кованую дверь. Робинтон поднажал плечом и с тревогой ощутил острый укол в боку. Сильвина вручила ему гитару, заботливо укутанную от леденящего холода Промежутка.
— Я уверена, что Кайлит'у догонит Барнат', — сказала она. — Гляди-ка, вот и Дрент'!
