существуют несколько человек, которые говорят по очереди. Так казалось Маб, и именно поэтому она не могла ужиться с матерью. У нее не было ощущения постоянства, которое позволило бы предсказывать, как поведет себя Аминта в следующий момент, как она будет реагировать, чтобы самой приспособиться к поведению матери. И поведение самой Маб временами казалось таким же произвольным.
Когда и Аминта, и Маб разобрались в состояниях своего Я, прояснить для них ситуацию оказалось нетрудно, и после этого они смогли ужиться друг с другом.
Поведение Клары, описанной в предыдущем разделе, иллюстрирует другой вариант, когда взаимное непризнание различных состояний Я оказывает глубочайшее воздействие на всю жизнь человека, а также на жизнь его супруга и детей. В этом случае два состояния Я действуют одновременно, одно сочувственно слушает, другое гримасничает, при этом они упрямо игнорируют друг друга, словно подозрительные незнакомцы, хотя вместе находятся в своем замкнутом космическом корабле уже сорок пять лет.
Еще один интересный вариант возникает, когда человек отказывается признавать собственное поведение даже перед собой. (Это также упоминалось в конце пятой главы.) Так, мужчина может искренне уверять, что он хороший водитель, даже если ежегодно попадает в серьезные автомобильные аварии, а женщина заверяет, что отлично готовит еду, хотя у нее ежедневно подгорает обед. И оба они действительно искренни, потому что в этих случаях их Взрослый действительно хороший водитель или искусная повариха, а все неприятности вызваны Ребенком. Поскольку у таких людей существует прочная непроницаемая перегородка между состояниями Я, Взрослый не обращает внимания на то, что делает Ребенок, и может искренне утверждать: 'Я (мое взрослое Я) никогда не допускал ошибок'. То же самое происходит с теми, кто ведет себя безупречно в трезвом состоянии (когда руководит Взрослый), но совершает ошибки, когда выпьет (когда верх берет Ребенок). Некоторые даже теряют память, и Взрослый не подозревает о том, что делал в пьяном виде, и может сохранять видимость праведника. Может быть и наоборот: человек беспомощен в состоянии Взрослого, но творчески активен в состоянии Ребенка. Если «плохие» люди не воспринимают брань или упреки за свои глупости, то «хорошие» могут счесть похвалы за свои поступки простой данью вежливости. Взрослый на самом деле не понимает, о чем говорят окружающие, когда утверждают, что достижения Ребенка достойны похвалы, поскольку Взрослый бездействовал, когда они были достигнуты.
Мы уже говорили о том, что богатая женщина не становится бедной, когда теряет состояние, а бедный мужчина не становится богатым, когда добывает деньги. В этих случаях Ребенок из сценарных предписаний знает, богатый он или бедный, и просто деньги не могут изменить этого положения. Аналогично Ребенок мужчины знает, хороший он водитель или нет, и Ребенок женщины — какая она повариха, и несколько аварий или подгоревший обед не могут изменить сознание Ребенка.
Позиция после путешествия ППГД — обычно отказ. 'У меня все в порядке. Мой собственный Родитель ничего не заметил, поэтому я не понимаю, о чем вы говорите'. В этих случаях очевидно предполагается, что у собеседника не все в порядке — из-за такой странной реакции на безупречное поведение. Это футболка скорой помощи, на которой спереди написано 'Я прощаю себя', а сзади — 'Почему бы и тебе меня не простить?'
Есть простое средство, чтобы избавиться от взаимного невежества одного состоянии Я относительно другого. Взрослый должен помнить и принимать всю ответственность за остальные состояния. Это остановит все попытки найти оправдание ('Вы говорите, я так сделал? Должно быть, я был не в себе!') и заменит их принятием ('Да, я помню, как делал это, и это был реальный я' или еще лучше 'Я постараюсь, чтобы этого больше никогда не случилось'). Очевидно, что такое предложение будет иметь серьезные последствия для юридической практики, поскольку ограничит широко распространенные трусливые ссылки на психическую невменяемость ('Деревянные мозги', или 'Меня нельзя винить в том, чего я не делал').
В. Зачарованность и импринтинг
Иллюстрацией вышесказанного может послужить обсуждение сложностей в отношениях Невилла и его жены Джулии. У Невилла на левой щеке была родинка, которая вызывала у Ребенка Джулии чувство отрицательного очарования. Когда Невилл еще ухаживал за ней, Джулии удавалось сдерживать легкое отвращение к этой родинке, но проходило время, и это ощущение становилось все сильней и причиняло все больше неприятностей, так что к концу медового месяца она почти не могла прямо смотреть ему в лицо. Но ему ничего не говорила, опасаясь его обидеть. Джулия подумывала о том, чтобы уговорить его убрать родинку, но потом решила, что родинка просто сменится шрамом, отчего может быть еще больше неприятностей, и поэтому ничего не сказала.
Невилл в свою очередь обожал выдавливать угри, и, когда они обнаженные лежали рядом, начинал осматривать ее тело и, заметив крошечную припухлость на ее коже, испытывал сильное желание выдавить ее ногтями. Джулии это казалось неприятным и нескромным. Иногда его стремление было настолько сильным, а ее возражения такими яростными, что они в дурном настроении отворачивались друг от друга.
Со временем они обнаружили, что у них разные сексуальные вкусы; вначале это казалось банальным, но постепенно стало источником серьезных ссор. Невилл, выросший под присмотром няньки в Вест-Индии, предпочитал ходить в сандалиях и в легких рубашках, в то время как Джулия, следуя примеру матери и сестер, любила одеваться модно и ходила в туфлях на высоких каблуках. В сущности, у Невилла выработался фетиш относительно сандалий, а у Джулии — контрфетиш относительно высоких каблуков: она хотела, чтобы мужчины восхищались тем, как она одевается. Поэтому, когда она удовлетворяла желание Невилла и надевала сандалии, она испытывала раздражение; когда же она расхаживала по дому в туфлях на высоких каблуках, раздражался Невилл. Хотя посторонним они казались очень счастливой парой, на самом деле их семейная жизнь испытывала значительное напряжение из-за банальностей, основанных на ранних переживаниях. Особенно это угнетало их самих, потому что они сами считали себя прекрасной парой и действительно были ею по обычным общественным и психологическим стандартам.
Зачарованность встречается у животных и у детей в определенном возрасте. Ребенок как состояние Я Невилла и Джулии сохранял детскую зачарованность (положительную в его случае, отрицательную — в ее) к каким-то небольшим дефектам кожи.
Импринтинг изучался преимущественно на примере птиц, которые принимают за мать любой объект, показанный им после того, как они вылупились из яйца. Так, в результате подобного импринтинга утка будет следовать за куском цветного картона как за матерью. Сексуальные фетиши, которые также возникают в очень ранний период, оказывают аналогичное воздействие на мужчин, в то время как на женщин действуют контрфетиши, которые, как обнаруживают эти женщины, сексуально возбуждают мужчин.
Зачарованность и фетиши укореняются очень глубоко и могут серьезно воздействовать на ход жизни тех, кто им подвержен, почти так же, как привычка к наркотикам. Несмотря на все попытки рационального Взрослого сохранить контроль, Ребенка неудержимо притягивает или отталкивает какой-нибудь объект; в результате он может принести в жертву все что угодно, лишь бы приобрести этот объект или избавиться от него. Поэтому зачарованность и фетиши могут оказать большое влияние на исход сценария, особенно на подбор тех, кто должен играть в этом сценарии главные роли. Это еще один фактор, который уменьшает возможности индивидуума самому определять свою судьбу.
Средство здесь такое: нужно осознать свою зачарованность, обсудить ее и решить, можно ли с ней жить. Последняя часть может быть проведена в виде 'головных транзакций' — внутренних диалогов между Взрослым и Ребенком; при этом Родителя держат в стороне, пока остальные состояния Я ясно не поймут друг друга. После этого можно позволить остаться и Родителю. Если мужчина решит про себя, что может вполне комфортабельно жить с отрицательной зачарованностью, например, по отношению к девушке с физическим дефектом, прекрасно. Если нет, нужно искать другое средство или другую спутницу. Сам мужчина может не сознавать без тщательного анализа своих мыслей и чувств, насколько такая, казалось бы, мелочь — результат его раннего опыта — способна сказаться на его реакциях. С другой стороны, положительная зачарованность может поработить его и должна быть проанализирована столь же тщательно. То же самое относится к женщинам, зачарованным небольшими физическими недостатками своих мужчин.
