Казалось бы, это восклицание не могло прозвучать сексуально, но у нее это каким-то образом получилось.
Джози наклонилась, чтобы подобрать карточку, как раз в тот момент, когда он поворачивался, чтобы уступить ей дорогу. И конечно же, она уткнулась лбом в его бедро.
Его трусы были столь же тонкие, как и ее собственные, и она тут же ощутила тепло его кожи. Она задохнулась от неожиданности, а ее дыхание обдало его жаром.
Хьюстон быстро отступил назад. Чудовищным усилием воли он удержал рвущийся наружу восставший член.
– Ой, простите, эго я виновата! – вскрикнула она, смахивая густые волосы с ярко-зеленых глаз. От этого движения юбка натянулась, обнажив тонкую полоску бледной гладкой кожи над талией.
Открой он рот, из него вырвалось бы лишь глухое рычание, так что он постарался крепче стиснуть зубы.
В этот раз, направившись к холлу, она споткнулась. Ни на чем, как показалось ему. Но когда она покачнулась, он схватил ее за руку, чтобы поддержать.
– Спасибо, – произнесла она почти беззвучно, лишь кончик влажного языка мелькнул над блестящими зубками. А уголки глаз сузились, когда она улыбнулась.
Если бы она сообразила, насколько близок он был к тому, чтобы сдернуть ее трусики и немедленно трахнуть ее, она бы так не улыбалась.
Просто бы убежала. Или страстно застонала.
Черт! Хьюстон отпустил ее руку.
– Не стоит благодарности.
Обозленный, он повернулся к ней спиной, пытаясь скрыть восставшего бойца, окончательно вышедшего из повиновения. Он стоял прямо, слушая, как она, стуча каблуками по кафельным плиткам, покидает помещение.
Никогда еще он так неудержимо, с таким вожделением, не жаждал ни одну женщину. Он чувствовал себя безрассудным и уязвимым, полностью потерявшим контроль над собой.
Он презирал себя.
Хьюстон не собирался нарушать свое первое правило. У него не будет женщины, которая возбудит его настолько, что он захочет завязать с ней отношения больше чем на одну ночь. Но Джози Эдкинс уже привлекала его до такой степени, что он готов был плюнуть на второе правило.
Он никогда не спал с сотрудницами, но ведь до сих пор его так не завораживал ни один женский зад. Можно привести тысячу доводов в пользу того, что было бы настоящим бедствием завязать интрижку с Джози. Но и число аргументов против воздержания достигало нескольких сотен при одной только мысли о возможности короткой обжигающей связи с Джози.
Будет ли эта связь ошибкой? Несомненно. Но разве есть другое средство от эрекции, с которой ему придется иметь дело буквально через минуту? Ибо его член был далек от благоразумия и вовсе не собирался опадать.
Хьюстон совершат ошибки в жизни, хотя и не слишком грандиозные или непоправимые, вроде той, когда он в возрасте шестнадцати лет, разгоряченный парами виски «Джек Дэниелс», предложил руку и сердце своей первой возлюбленной.
Тогда он избежал беды – и раз и навсегда отказался от алкоголя. Да и теперь можно бы обойтись, если проявить чуть больше сдержанности. Пока ни одна душа ничего не знает, а экзерсис продлится не больше одной-двух ночей Хьюстон забрал снимок и направился к двери. Нет. Он не поддастся зову плоти. По крайней мере пока сама Джози не проявит хоть малейшей заинтересованности.
А вот тут уж он вовсе не был уверен, что сможет удержаться и не попробовать на вкус ее губки. Причем все до единой, даже самую потаенную.
– Но это же полная нелепость! – говорила Джози своей подруге Саре, пытаясь открыть баночку сливочного сыра. – Почему это происходит именно со мной? Я не могу и шагу ступить в присутствии доктора Хейза, чтобы не уронить чего-нибудь.
Это случалось, только когда он был в комнате.
Предоставленная сама себе, она была вполне профессиональна и уверенна. Но когда появлялся Хьюстон Хейз с его проницательным, проникающим в самую душу взглядом и мощной фигурой, тонометр, казалось, сам собой выпрыгивал у нее из рук. Скальпели катились по полу, словно пустые бутылки. У нее дрожали руки, она сбивала подносы с хирургическими инструментами и натыкалась на капельницы.
Этому надо положить конец.
Она была взрослой женщиной с медицинским образованием, пользовалась уважением персонала больницы и пациентов. И с относительной легкостью и вполне компетентно начинала свой второй год в качестве травматолога-интерна. Все бы ничего, если бы не появлявшийся в присутствии доктора Хейза синдром ослабленного хватательного рефлекса, когда медицинские инструменты валились у нее из рук.
Сара удивленно подняла брови, размешивая сливки в кофе.
– Это сексуальная озабоченность, дорогая.
Услышав эту фразу, Джози дернулась, и баночка с сыром выскочила из руки, покатилась по полу, остановившись лишь под соседним столом, за которым два доктора – мужчины – обедали у окна, гордо выставившего на обозрение кусочек флоридского пляжа. Она замерла под лукавым взглядом Сары. Джози было совсем не смешно.
– Это не сексуальная озабоченность, – буркнула она, вставая, чтобы подобрать уже ненужный сыр.
Ложь. Не важно, что чувствовал он, но с ее стороны явно рвалось наружу неутоленное желание.
Доктор Хейз был для нее богом. Его лицо – от коротких черных волос до удивительных серо-голубых
