Хьюстон понимал, что Джози тревожилась по поводу того, что он снова займется серфингом, не говоря об этом напрямую. Он ценил ее заботу, но был также доволен тем, что она не перечисляла причины, по которым ему не следовало залезать в воду.
Плевать, что его рука еще неподвижна и следовало бы вновь наложить на нее шину. Сегодня он был свободен от швов, от шины на перевязи. И ему хотелось поскорее оказаться в воде. Прохладной, темно- синей… Ощутить, как волны омывают его с ног до головы, перекатываются через него, массируют тело. И Джози должна разделить с ним это удовольствие.
– Вот она. – Он подхватил доску левой рукой, с удовольствием ощущая ее тяжесть, и приостановился, чтобы подождать Джози, которая, запыхавшись, старалась поспевать за ним.
Пляж был почти пуст. Большая часть жителей их кондоминиума – люди в возрасте, а пляж частный. Обычно он не занимался здесь серфингом, а отправлялся к больнице, где прибой был сильнее, а волны выше. Но сегодня ему просто хотелось вновь встать на доску. Развлечься. А то он уже успел забыть, что такое нормальное состояние человека.
У кромки воды, где песок был влажный, а вокруг разносились пронзительные крики чаек, он остановился и бросил доску.
– Я люблю океан.
«Я люблю тебя». Слова эти непрерывно кружились у него в голове.
Солнечные лучи отражались от поверхности воды. Он смотрел в сторону горизонта и ласкал руку Джози.
– Посмотри, как величествен океан. Я и представить себе не могу, чтобы жить где-нибудь в другом месте.
– Я тоже. Здесь так тепло, и кажется, что солнце никогда не перестанет светить. – Она сделала несколько шагов вперед, вода захлестнула ее голые ноги, и она рассмеялась. – Конечно же, я догадываюсь, что солнце каждый день будет восходить на востоке и заходить на западе. Но в эту пору даже трудно вообразить, что бывает дождливо, пасмурно или холодно.
Джози, казалось, размышляла вслух, этакий неудержимый поток сознания. Хьюстон стоял чуть позади и с удовольствием слушал ее болтовню.
Вдруг Джози отскочила от воды, улыбка исчезла, на лице появилось тревожное выражение.
– А сейчас, случайно, не время обеда у акул? Может, они подплывают поближе к берегу? Ведь именно здесь все произошло?
По правде сказать, Хьюстону и в голову не приходило, что ему будет страшно возвращаться в воду, хотя он на собственном опыте познал, каково это – связаться с акулой, пробудив ее хищные инстинкты. Ему казалось, что слишком уж мала вероятность дважды подвергнуться нападению акулы. Океан был частью его жизни, и он не намерен отказываться от него.
– Нет, это случилось неподалеку от больницы, там волны и буруны лучше.
Он опустился на песок и указал на место рядом с ним. Едва она чуть пригнулась, чтобы устроиться рядом, как он внезапно потянул ее, и она оказалась у него на коленях. Джози отбросила свои маленькие грязные кеды, а он про себя решал, стащить ему самому с нее его собственную майку или наслаждаться зрелищем, как она будет снимать ее с себя.
Она обвила его шею руками, на ее лице был заметен испуг.
– Ты уверен, что стоит лезть в воду? А вдруг она все еще шляется где-нибудь поблизости? У акул ведь неограниченный радиус передвижений.
Прежде он посмеялся бы над ее страхами, но теперь что-то остановило его.
– Она же не подкрадывалась ко мне, не охотилась. Я лишь оказался на ее пути. Вероятно, она приняла меня за тюленя, ведь подошло время обеда. Откусила кусочек и поплыла дальше своей дорогой. Скорее всего это был молодой акуленок, еще неопытный охотник, и на меня напал по ошибке.
Джози положила голову ему на плечо, чуть вздрогнув.
– Охотник, надо же.
Он ничего не ответил, притянул ее поближе, пока ее голова не устроилась у него на груди. Волосы приятно щекотали его подбородок.
Легкий бриз осыпал их мельчайшими брызгами соленой воды. Ему вдруг пришло в голову, что срок пребывания Джози в Акадии ограничен и, завершив травматологическую ординатуру, она, возможно, перейдет в другую больницу. Он не мог допустить и мысли о ее отъезде, по крайней мере с момента возникновения близких отношений. Вдруг она окажется вне пределов его досягаемости? От такого предположения ему стало неуютно и больно.
Стараясь не выдать охватившего его волнения, он небрежно поинтересовался:
– И как долго у тебя еще продлится ординатура в Акадии? Ты останешься в больнице?
На минуту повисло молчание.
– Я точно еще не знаю, но вообще-то собираюсь работать где-нибудь в этих местах. Мне не хотелось бы уезжать дальше, чем миль на пятьдесят, от матери. У нее ведь только я. Я буду заниматься педиатрической травматологией и очень рассчитываю остаться здесь.
Он с облегчением поцеловал ее в затылок.
– Хорошие планы.
– Спасибо. – Ее пальчики игриво щекотали его грудь. – А как насчет тебя? Какие у тебя планы?
Черт, если бы он сам знал! Первой его мыслью было отделаться от нее, сказать, что никаких планов у него нет, кроме скорейшего выздоровления. Но Джози заслуживала лучшего. Она должна была услышать правду, да и ему нужно сказать об этом вслух.
