для него невеликой ценностью.
И тут Блинков-младший захлопнул ловушку.
– Это не сделка, а пристрелка, – сказал он и сделал вид, что собирается уйти. Дудаков схватил его за рукав:
– У нее что, есть еще?
– Здесь у многих есть еще, – Блинков-младший дернулся, но корреспондент «ЖЭ» не отпускал.
– Откуда ты знаешь?
– Сказали. Вам-то не скажут – кому охота с журналистом связываться…
Митек сам плохо представлял, на что намекает, но верная союзница – дудаковская жадность пришла на помощь.
– Скажем, нашел человек клад, – начал вслух рассуждать корреспондент «ЖЭ». – По закону ему полагается четверть стоимости, а он хочет оставить себе всё и тайком продать за полцены. И ему прибыль вдвое, и тому, кто купит, прибыль вдвое.
Блинков-младший солидно кивнул.
– И ты знаешь такого человека? – горячо зашептал Дудаков.
– Да так, обещали показать.
Дудаков наконец-то выпустил его рукав и заявил безразличным тоном, каким берут на слабо дошколят:
– Врешь ты все, старичок, а я уши развесил. Да у тебя денег таких нет, чтобы купить настоящий клад!
– У меня нет, а у других есть, – заметил Блинков-младший.
– У кого это – у других?
– Так я и сказал!
– Ага, ты посредник! – снова выручила Митьку дудаковская жадность.
– Ну! Люди платят, я их знакомлю.
– А меня можешь познакомить?
– Не сейчас, – Блинков-младший достал из кармана крестик и подбросил на ладони. – Этот клад, считайте, уже купленный. Отвезу в Москву образец, покажу, а там покупатель с хозяином без меня договорятся.
– Ловко! – ахнул Дудаков. – Крестики-нолики, детские игры, а на самом деле…
– Раскололи вы меня, – понурился Митек. – Учтите, Игорь, если вы об этом напишите в газете, нас обоих порубят в капусту. С братвой шутки плохи!
– Как ты мог подумать?! Я же не предатель! – оскорбился Дудаков. – Но, сам понимаешь, и мне хочется что-то поиметь. А то все разболтал, а потом говоришь: «Не пишите». Ты уже не маленький, старичок, должен соображать. Если журналист что пишет, он получает гонорар, а если не пишет, должен получить втрое.
– Получите, – успокоил Дудакова Митек. – Послезавтра меня сведут с одним человеком, которой нашел в огороде горшок с золотыми монетами. Только, понимаете, папа хочет отправить нас с Иркой в Москву.
– Знаю, – кивнул Дудаков. – Так вот он почему…
– Ага, подозревает что-то. Он в таких вещах полный тормоз. Если узнает, что я золотом спекулирую…
– …Не поймет, – закончил Дудаков.
– Ха, не поймет. Не то слово! Мне и подумать страшно, что будет.
– Не расстраивайся, – утешил Дудаков. – Отцы и дети, вечный конфликт. Другой бы гордился, что его сын в четырнадцать лет сам зарабатывает. Ничего, я его уговорю!
– Только не раньше вечера, – подсказал Блинков-младший. Дудаков подумал и согласился:
– А ты соображаешь, старичок! Скажу, что еще не собрал материал для статьи и хочу остаться. А без меня вас не отпустят на ночь глядя…
Окрыленный Дудаков удалился, а Митек запер за ним дверь и присел на край ванны. Лучший сыщик из всех восьмиклассников Москвы мог собой гордиться: за полчаса он втемную завербовал троих. Полина и Виталий Романович, ни о чем не подозревая, подготовили ловушку для Дудакова; обманутый Дудаков будет лезть из кожи вон, чтобы обмануть папу… Все в порядке, а на душе пакостно, как будто Митек на самом деле вступил в заговор со скользким жадиной Дудаковым.
Из крана с шумом бежала пущенная для конспирации вода. Митек потрогал пальцем – ледяная – и заставил себя умыться. Настроение от этого не улучшилось.
Глава XI
Тайна Ник-Ника
Версия Блинкова-младшего понемногу обрастала подробностями, и в ней все яснее становились видны дыры. Это хорошо – когда видишь дыры. Значит, понимаешь, что еще нужно узнать.
К примеру, сейчас он знал, где продают оранжевые каски и видел три таких: две на головах болотных копателей и одну – в доме Виталия Романовича. Оставалось спросить в магазине, много ли распродано касок (это продавцы должны точно знать) и кто их покупал (а это могли не запомнить). Если повезет и окажется, что продали всего три штуки, тогда можно считать установленным, что одним из болотных копателей был Ник-Ник! Впрочем, и любой другой ответ продавцов будет полезен для расследования (кроме ответа: «Иди отсюда, мальчик»).
Заполнить другую дыру в Митькиной версии было потруднее. Из-за чего пропал Ник-Ник? В то, что преступникам понадобилась пушка, Блинков-младший не верил.
А КТО СКАЗАЛ, ЧТО В ЯМЕ БЫЛА ТОЛЬКО ПУШКА?!!
Ник-Ник сказал. Он и фотокарточку подарил Виталию Романовичу. Но, по словам того же Виталия Романовича, Ник-Ник – темнило. И завистник: свистнул кокарду, свалил на Полину… А ЕСЛИ ОН СКАЗАЛ НЕ ВСЁ? Если кроме пушки выкопал что-то другое, в тысячу раз более ценное?! В яме точно было что-то, кроме пушки! Например, папин штык. И монета (вдруг не одна?). И гнилые доски… Вот что может подсказать ответ: доски! Если это остатки какой-нибудь телеги, то, конечно, ничего нового по ним не узнаешь. А если доски когда-то были, например, сундуком… Ведь французы не стали бы возить пустой сундук!
Митек проскользнул в прихожую, схватил в охапку лыжи и незамеченным вышел из дома. Отпрашиваться у папы не стоило – может и не отпустить. Лучше потом прикинуться веником: «А что, разве погулять нельзя?». Уже за воротами он подумал, что Ирка обидится, но поздно и глупо возвращаться, когда побег удался. Он встал на лыжи и заскользил по натоптанному снегу посреди улицы, держа направление на церковь. Ее купола светились сквозь дымное марево из труб совсем недалеко.
На расследование у него было двое суток, если Дудаков сумеет уговорить папу. Или сегодняшний день до вечера и ночь, если Дудаков подведет. Надо рассчитывать на худшее, тогда лишние сутки будут как подарок. Работая палками, Блинков-младший прикидывал план розыскных мероприятий.
Первое. Спросить в магазине про каски.
Второе. Покопаться в яме.
Третье. Узнать, куда шли ночью болотные копатели (что там за лесом – деревня?).
Четвертое. Хорошо бы ночью последить за раскопками во второй яме. Но тут будут трудности, и главная из них – Душман. Ночью пес будет караулить дом и никого не выпустит. А если повторить Полинин фокус с ватными штанами, Душман всех перебудит.
Пятое. Найти Полину. Пожалуй, это самый первый пункт. С ней будет легче: и в магазине у нее наверняка есть знакомые продавцы, и про деревню за лесом она, конечно, знает.
Полина опять каталась с обрыва, только теперь с ней был какой-то малявка бессознательного возраста.
