Она сделала это так легко, что Рэнди пришел в восторг.
– Вот видишь! – радостно воскликнул он. – Я же сказал тебе, что ты сможешь. У тебя это заняло так мало времени, а смотри, как много ты уже усвоила.
Джессика одарила Рэнди улыбкой столь лучезарной, что она почти ослепила его.
– У меня бы самой никогда не получилось, – сказала она. – Ты так увлекательно об этом рассказываешь… Держу пари, что, если бы ты преподавал математику в школе Ласковой Долины, я бы никогда не провалилась, – добавила она, рассыпая комплименты.
Темные глаза Рэнди сияли за стеклами очков.
– Я мог бы помочь тебе и с математикой, – предложил он с надеждой в голосе.
– Этого не может никто, – сказала Джессика с тяжелейшим вздохом. Она покачала головой, думая о своих трудностях с этим предметом. – Абсолютно никто.
– Положи на место! – выпалила Элизабет, когда сестра отошла от ее шкафа, держа в руках новый бирюзовый комбинезон. – Это мой костюм!
– Я знаю, что твой, Лиз, – сказала Джессика, подходя к зеркалу и держа костюм перед собой. – Он не висел бы в твоем шкафу, если бы не был твоим.
– У меня создается такое впечатление, что он может перекочевать в твой шкаф, – сказала Элизабет.
Она лежала, свернувшись калачиком на кровати, держа перед собой открытую книгу. Внезапно она поняла, что смотрит на одну и ту же страницу уже по меньшей мере десять минут.
Она захлопнула книгу и сбросила ее на пол.
– И все-таки что ты хочешь с ним делать?
– Я хочу его надеть, – сказала Джессика, тряхнув головой.
Элизабет застонала:
– Так я и думала.
– Тебе не кажется, что на мне он будет выглядеть просто великолепно? – весело спросила Джессика.
– Он выглядел бы нормально, – согласилась Элизабет, – если бы я позволила тебе надеть его.
– Раньше ты всегда давала мне поносить свои вещи.
– Так то было раньше.
С видом полнейшего отчаяния Джессика собралась было вешать комбинезон в шкаф Элизабет, но вдруг повернулась к сестре.
– Что с тобой происходит, Лиз? – спросила она.
Элизабет покачала головой.
– Я не знаю, – сказала она рассеянно. Глаза ее затуманились. – Извини, Джес, – продолжала она. – Я не хотела. Конечно, ты можешь надеть комбинезон. К тому же, на тебе он, по-моему, будет сидеть лучше, чем на мне.
– О, Лиз! – Джессика обвила сестру руками. – Ты самый добрый, самый великодушный, самый сердечный человек на свете!
Элизабет слабо улыбнулась сестре.
– Тебе не кажется, что тебя несколько заносит? – спросила она.
– Это правда, – настаивала Джессика. – И ты самая лучшая писательница. Последняя статья, которую ты написала для «Оракула», привела всех в дикий восторг.
– Спасибо.
Это была статья о компьютере, который Курт Морроу, отец Николаса и Регины, подарил школе Ласковой Долины. Он должен был использоваться для учета отметок учеников. В своей статье Элизабет написала:
У мистера Коллинза, куратора газеты, эта статья вызвала такой же восторженный отклик, как и у Джессики.
– Это пока твоя лучшая работа, – заверил он Элизабет в надежде, что его похвала выведет ее из мрачного состояния, в котором она пребывала.
Она чуть заметно улыбнулась:
– Спасибо, мистер Коллинз. Я рада, что вам понравилось.
Этот разговор снова напомнил ей о свидании с Николасом Морроу, и Элизабет опять предалась своим тяжелым раздумьям.
Статья напомнила о Николасе и Джессике. А строчка о том, что больше не будет задержек с выставлением отметок, напомнила ей о собственной неудовлетворительной оценке по математике. Эта «волна будущего», думала она с горечью, может смыть ее из команды болельщиц, так как существовало правило: если кто-нибудь проваливался по тому или иному предмету, его не допускали в команду.
