резина.
– Подожди-ка. – Элизабет приподнялась. – А чем займешься ты сама?
– Я руковожу, – надменно возразила Джессика. – Представительство – это половина дела. Папочка всегда так говорит.
– В самом деле? И какие полномочия ты возлагаешь сама на себя?
Джессика запустила пальцы в волосы:
– Лиз, я не могу все взвалить на себя.
Элизабет уставилась на сестру:
– Я, дорогая сестричка, просто пытаюсь выяснить: я делаю афиши, сижу в кабинке для поцелуев и придумываю украшения – что же остается тебе и Лиле?
– Ну, – сердито сказала Джессика, – кое-что может взять на себя Лила. Она как-никак моя помощница.
При мысли, что Лила Фаулер – помощница Джессики, Элизабет улыбнулась. Лила была одной из самых богатых девушек Ласковой Долины, столь же красивой и популярной, как Джессика. Они, хоть и считались лучшими подругами, частенько были готовы вцепиться друг другу в горло.
– А Лила знает, что она твоя помощница? – спросила Элизабет.
– Ну, я выразилась не совсем так, когда говорила с ней, – невинно ответила Джессика.
– Еще бы. – Элизабет знала, что Лила весьма высокого о себе мнения и никогда бы не согласилась называться чьим-либо помощником. Элизабет не сомневалась – Джессика нашла для подруги куда более пышный титул.
Джессика вдруг посерьезнела.
– Боюсь, ты не понимаешь всей важности момента, Лиз, – сказала она. – Ведь столетие бывает раз в сто лет. Сто лет, Лиз! И меня назначили распорядительницей главного благотворительного мероприятия. Это – большая ответственность. Люди будут вспоминать этот праздник много лет.
– Собрать деньги для Общественного фонда, конечно, здорово, Джес, но на Нобелевскую премию ты все-таки не надейся.
– Я не о награде забочусь. – В голосе Джессики зазвучала обида. – Мне достаточно сознания того, что я собираю деньги на благое дело.
«Пари держу, тут не все чисто», – подумала Элизабет.
Ужасно так думать о своей двойняшке, но Элизабет знала, что альтруизмом Джессика не страдает. Но по каким бы причинам она ни старалась, организовывая пикник, спорить не приходилось – дело это полезное.
Элизабет улыбнулась:
– Джес, я буду счастлива помочь тебе.
– Элизабет Уэйкфилд, ты самая лучшая на свете девчонка и самая лучшая сестра!
– Но, – добавила Элизабет, – украшениями я заниматься не могу. Это большая работа, а мне еще делать специальный выпуск «Оракула».
«Оракул» – газета школы Ласковой Долины. Элизабет вела в ней рубрику «Глаза и уши», а также писала статьи на разные темы.
Улыбка на лице Джессики увяла. Она задумалась.
– Ничего страшного. Пусть об этом позаботится Лила. Но на тебе текст к афишам и «поцелуйная» кабинка. Договорились?
– Ладно. – Элизабет обернулась на скрип двери.
Во дворик вышла миссис Уэйкфилд. Поверх белого купальника она накинула синий махровый халат.
Увидев мать, Элизабет улыбнулась. Элис Уэйкфилд, загорелую, с девичьей фигурой и светлыми волосами, иногда принимали за старшую сестру близнецов.
«Сегодня мама кажется особенно красивой, – отметила Элизабет. – Наверное, потому, что ей представилась возможность расслабиться».
Миссис Уэйкфилд была дизайнером по интерьерам и в последнее время работала в необычайно напряженном графике.
– Ну, как вы, «пара кошмариков»? – Она рассмеялась, глядя на близнецов.
– О, мама, – застонала Джессика, – честное слово, я терпеть не могу подобные выражения.
Элизабет глянула на нее и, смеясь, уточнила:
– Вернее, кошмарик и его тихоня-сестренка.
Миссис Уэйкфилд бросила полотенце на один из шезлонгов и повернулась к дочерям:
– И что же нынче на повестке дня? Отважные герои вновь готовы прийти на выручку несчастным пленникам? Предотвратить убийство? Или затевается что-нибудь простенькое, например, планируется захват небольшого государства?
Элизабет опять уселась на шезлонг и закрыла глаза.
– На некоторое время я сыта приключениями.
