для стрельбы по низколетящим целям — ей следовало держаться от них подальше. Убедившись, что они действительно движутся на юг, Людмила на максимальной скорости полетела назад.
— Что они делают? — спросила она вслух.
Если бы не толстые кожаные перчатки и шлем, она бы почесала в затылке. Ей еще никогда не приходилось наблюдать такого крупномасштабного отступления ящеров.
Она промчалась над самыми кронами деревьев, ей вслед раздалось несколько выстрелов, но биплан уже был далеко. Людмила напряженно размышляла. После маневров за линией фронта она слегка потеряла ориентировку, но если она не ошиблась, то, пролетев немного на юго-восток, она окажется над другой дорогой.
Вот, все правильно! Как и большинство дорог, соединявших советские города, она не была заасфальтирована. Людмила уже не удивилась, увидев, что по ней движется большая колонна техники ящеров. И тоже на юг! Точнее, на юго-юго-восток, в соответствии с направлением самой дороги, ведущей в сторону Даугавпилса, раньше находившегося на территории Латвии. Два года назад Советский Союз присоединил к себе эти земли.
— И что же они задумали? — повторила Людмила свой вопрос, хотя уже знала ответ.
Отступают от Пскова или отводят войска для нанесения удара в новом направлении.
— Но почему? — задала она себе следующий вопрос.
Людмила не верила, что ящеры посчитали Псков неприступным. Наверное, решили нанести удар на другом направлении. Она не могла выяснить, где они готовят новый удар, впрочем, это и не входило в ее обязанности. Ее дело — доставить информацию тем, кто решает стратегические задачи.
Людмила уже в который раз пожалела, что на «кукурузнике» нет радиопередатчика. Она вздохнула, вспомнив, что на многих советских самолетах и танках также отсутствует радиосвязь. Конечно, страна экономит на производстве и установке радиопередатчиков; к тому же не нужно готовить радистов, умеющих обращаться с рацией. Безграмотного крестьянина не так-то просто приспособить к относительно сложной технике. Ну а проблемы, которые возникают из-за отсутствия связи, — что ж, всякий раз их как-то удается решить.
Когда «кукурузник» побежал по посадочной полосе, ее никто не встречал. Людмила никогда не возвращалась так быстро. Ей пришлось оставить самолет у самой опушки леса, чтобы ящеры не заметили его с воздуха. Оставалось надеяться, что враг сейчас занят другими проблемами.
— Ничего, — вздохнула Людмила, — тут ничего не поделаешь.
Она поспешила в город. К тому моменту, когда ей удалось добраться до Крома, она вспотела, летный комбинезон был очень теплым. Она наткнулась на Джорджа Бэгнолла, когда тот выходил на улицу.
— Что случилось? — спросил он по-русски.
Она тут же принялась рассказывать, сначала на русском, но потом, когда сообразила, что он не понимает, перешла на немецкий.
— Мне необходимо срочно повидать генерал-лейтенанта Шилла и советских командиров, — закончила Людмила свой сбивчивый рассказ.
Немецкий язык хорошо подходит для срочных сообщений. Даже если тебя не слишком хорошо понимают, настроение передается безошибочно. Бэгнолл кивнул.
— Да, им нужно поскорее узнать новости, — согласился англичанин, положил руку ей на плечо и повел Людмилу за собой.
Они быстро прошли мимо часовых и вскоре оказались в штабе.
Людмила рассказала о том, что видела, на смеси русского и немецкого языков, которую использовала в разговоре с Бэгноллом. Александр Герман переводил с русского на немецкий для Шилла и с немецкого на русский для Николая Васильева. Все командиры пришли в возбуждение. Васильев стукнул кулаком по столу.
— Мы можем отбросить их от нашего города! — закричал он.
— Мы уже и так ведем наступательные операции, — возразил Шилл. — Нам необходимо понять,
Командиры не станут принимать серьезных решений, пока не получат дополнительной информации, — это показалось Людмиле весьма разумным. Они с Бэгноллом оставили Шилла и партизанских вожаков обсуждать ситуацию и вышли на улицу.
— Вы правильно сделали, что вернулись так быстро, — заметил Бэгнолл. — Вы показали, что у вас много… — Он никак не мог вспомнить подходящее слово ни на русском, ни на немецком.
Людмила решила, что он имеет в виду инициативу. Она пожала плечами.
— Так требовали обстоятельства. — И только после того, как слова прозвучали, она сообразила, что поступила необычно для советского солдата.
«Ты делаешь то, что тебе приказали, и ничего другого. И тогда у тебя не будет неприятностей».
Она успела заметить, что немцы требовали больше инициативы от своих младших офицеров. Относительно англичан она не могла сказать ничего определенного.
— Das ist gut, — сказал Бэгнолл, а потом повторил по-русски: — Хорошо.
Людмила решила, что он одобряет проявление инициативы.
Как и большинство советских граждан, она с недоверием относилась к этому понятию. Как сохранить равноправие, если одни люди будут расталкивать других?
Но когда они вышли из темных коридоров Крома на улицу, она забыла об идеологических проблемах. Пока она рассказывала о своем полете, солнце выглянуло из-за туч, и его лучи отражались от снега, выкрасив весь мир ослепительно белой краской. Было не слишком тепло — вот уже несколько месяцев стояли холода, — но красота зимнего пейзажа завораживала.
Должно быть, Бэгноллом владели схожие чувства.
— Вы не хотите прогуляться вдоль реки?
Людмила взглянула на него краешком глаза. Да, он определенно верит в инициативу. Она улыбнулась.
— Ну, почему бы и нет? — ответила она.
Может быть, она питает слабость к иностранцам — что может легко сойти за подрывную деятельность. Потом она покачала головой. Нет, Георг Шульц — иностранец, однако ее от него тошнит. Возможно, ей просто нравятся
Река Пскова замерзла, тут и там виднелись пробитые во льду дыры, возле которых пристроились рыбаки. Некоторым удалось поймать по несколько щук и лещей — рыба лежала рядом на льду, чтобы все могли полюбоваться на их трофеи.
— Рыба здесь остается свежей всю зиму, — заметил Бэгнолл.
— Да, конечно, — ответила Людмила.
Потом она сообразила, что в Англии зимы, должно быть, совсем не такие суровые, как в Советском Союзе.
Через некоторое время он остановился и посмотрел на противоположный берег реки.
— Что это за церковь? — спросил Бэгнолл.
— Кажется, она называется церковь Святых Козьмы и Дамиана в Примостье, — ответила Людмила. — Но это я должна задавать вам вопросы — ведь вы пробыли в Пскове гораздо дольше меня.
— Вы правы, — ответил он и смущенно рассмеялся. — Но это ваша страна, я подумал, что вы должны знать такие вещи. Я слишком легко забываю, что Англию можно бросить в любом месте Советского Союза и она там просто потеряется.
Людмила кивнула.
— После прихода ящеров я несколько раз летала в Швецию, Данию и Германию. — Она не стала говорить, что ее пассажиром был Молотов. — Они показались мне такими маленькими и такими… прибранными. Здесь так много земли, что мы сами не знаем, как с ней поступать. А в других странах все иначе.
— Да, вы правы, — ответил Бэгнолл. — У нас обычно проблема состоит в том, чтобы найти подходящий участок земли для реализации своих замыслов. — После короткого колебания он рассмеялся. У
