Остолоп Дэниелс сидел на корточках за перевернутым агрегатом на мясоперерабатывающем заводе. Сверкающие лопасти агрегата наводили его на мрачные мысли. Кажется, что-то шевельнулось в дальнем углу? На всякий случай он выпустил короткую очередь из автомата. Если там и было раньше что-то живое, то теперь все замерло — именно к этому Остолоп и стремился.
— Мясоперерабатывающий завод, клянусь своей задницей, — пробормотал он, — Настоящая бойня, вот и все дела.
Его сильный южный акцент как нельзя лучше соответствовал влажной жаре, установившейся в Чикаго. Дэниелс пожалел, что у него нет противогаза, вроде того, что он носил во Франции в 1918 году; жара и влажность лишь усиливали вонь знаменитых чикагских боен, хотя здесь уже давным-давно не забивали животных. Дэниелсу казалось, что запах не выветрится никогда.
Огромные корпуса мясоперерабатывающей фабрики «Свифт» и завода «Армор» на Расин-авеню, а также мясокомбината на соседней улице находились в самом центре американских позиций в южной части Чикаго. Ящеры активно бомбили корпуса с воздуха, подвергали их безжалостному артиллерийскому обстрелу, но американские солдаты продолжали стойко оборонять развалины. К тому же ящеры не могли пустить в ход танки — выбить противника из города по силам только пехоте.
— Лейтенант Дэниелс! — крикнул радист Хэнк Йорк, у которого был удивительно писклявый голос.
— Что случилось, Хэнк? — спросил Остолоп, не спуская глаз с темного угла, где еще недавно что-то двигалось.
Дэниелс пока не успел привыкнуть к обращению «лейтенант»; он вступил в армию, как только ящеры высадились на американском континенте, и сразу получил две нашивки, поскольку участвовал в Первой мировой войне. Довольно быстро ему добавили третью, но командование взводом он получил только после того, как был серьезно ранен командир роты капитан Мачек.
Остолоп не винил армию за то, что она не слишком быстро повышала его в звании. Когда началась война, он работал менеджером бейсбольной команды «Декатур Коммодорз», но кто станет в мирное время присваивать лейтенантское звание человеку, которому уже стукнуло пятьдесят? Проклятье, он играл кетчером в «Кардиналах», когда большинство его парней еще не родились на свет!
Однако времена давно перестали быть мирными. Остолоп уцелел, несмотря на все попытки ящеров с ним покончить, — и стал лейтенантом.
— Сэр, из штаба сообщают, что ящеры просят разрешения прислать своего представителя — с белым флагом! — для обсуждения условий перемирия, — сказал Йорк. — Они хотят подобрать раненых. Их парламентарий придет оттуда примерно через десять минут. — Радист показал в сторону изувеченной ленты конвейера. — Наш командир сказал, что мы можем согласиться на любой срок, не превышающий три часа.
— Прекратить огонь! — громовым голосом крикнул Остолоп — так он отдавал указания во время бейсбольных матчей. — Передайте всем — прекратить огонь. Возможно, у нас будет перемирие.
Постепенно стрельба прекратилась. В наступившей тишине Бела Сабо, один из обладателей автоматической винтовки «браунинг», испустил радостный вопль.
— Черт побери, появляется возможность насладиться окурком, не опасаясь, что чешуйчатые ублюдки заметят огонек и подстрелят тебя!
— На сей раз ты все правильно понял, Дракула, — ответил Остолоп.
Сабо, как и самого Дэниелса, никто не называл именем, которое он получил при рождении. Сигареты водились во взводе исключительно благодаря ловкости Дракулы, который слыл самым лучшим добытчиком в роте.
Видимость не превышала пятидесяти футов — повсюду валялись потолочные балки, обломки стен и горы мусора. С тем же успехом они могли находиться в джунглях. Дэниелс вздрогнул, когда заметил белую тряпку, привязанную к длинной палке, которая медленно просунулась в изрешеченный пулями дверной проем. Он выругался, сообразив, что не успел сделать флаг для переговоров, сунул руку в карман и с некоторым удивлением обнаружил там носовой платок. Вытащил его и несколько раз взмахнул над головой. Конечно, белизна платка вызывала серьезные сомнения, но ничего более подходящего Дэниелсу отыскать не удалось.
Когда Остолоп убедился, что никто не собирается в него стрелять, он медленно поднялся на ноги. Так же осторожно в дверном проеме появился ящер. Они пошли навстречу друг другу, обходя многочисленные обломки. Глаза ящера беспрерывно вращались — он смотрел не только себе под ноги, но и по сторонам, в любой момент ожидая нападения. Выглядело все это довольно странно, но Остолоп жалел, что не в состоянии проделать то же самое.
Он отдал честь и сказал:
— Лейтенант Дэниелс, армия Соединенных Штатов. Мне сказали, что вы хотите заключить перемирие.
Дэниелс надеялся, что у ящеров хватило ума прислать того, кто говорит по-английски, потому что сам он языка инопланетян не знал.
«Сэм Игер, наверное, их уже понимает — если еще жив», — подумал Остолоп.
Он не видел Игера с тех пор, как около года назад бывший игрок его команды увел в Чикаго захваченных в плен ящеров.
Ящеры, конечно, очень необычные существа, но глупыми их назвать нельзя. Парламентер выпрямился во весь свой скромный рост и ответил:
— Я Вуппа, — он произнес каждую букву «п» отдельно, — командир отряда армии Расы. — Он очень непривычно произносил звуки, но Дэниелс без труда понимал его. — Вы не ошиблись. Мы хотим спокойно собрать раненых, которые находятся в здании, и просим вас не стрелять, пока мы будем это делать. А мы не станем мешать вам уносить ваших раненых самцов.
— И никто не будет шпионить, — уточнил Дэниелс. — Кроме того, во время перемирия ваши солдаты должны оставаться на своих прежних позициях.
Ему еще ни разу не приходилось договариваться о перемирии, однако во Франции он участвовал в сборе раненых именно на таких условиях.
— Мы согласны, — сразу ответил Вуппа. — Ваши самцы тоже не должны занимать новые позиции, пока мы не стреляем друг в друга.
Остолоп собрался сказать, что это очевидно, но счел за лучшее промолчать. Ничто не является очевидным, когда имеешь дело с существами, снабженными когтями, чешуей и глазами, как у хамелеона (тут Дэниелс сообразил, что Вуппе наверняка кажется странным
— Мы согласны, — заявил Дэниелс.
— Я предлагаю прекратить стрельбу на одну десятую дня Тосев-3, — сказал Вуппа.
— Я уполномочен дать согласие на любое время, не превышающее трех часов, — ответил Дэниелс.
Они с сомнением посмотрели друг на друга.
— А сколько часов содержится в вашем дне? — спросил Вуппа. — Двадцать шесть?
— Двадцать четыре, — ответил Остолоп.
Любой это знает — любой
Ящер зашипел.
— Три часа составляют восьмую часть дня, — сказал он. — Мы согласны на ваше предложение. В течение одной восьмой части дня мы и вы прекращаем стрельбу в большом разбитом здании. Мы заберем своих раненых самцов. Именем Императора клянусь соблюдать наше соглашение. — И он опустил оба глаза к земле.
Когда американцы заключали перемирия с
— Мы тоже будем выполнять наш договор, и да поможет нам Бог, — сказал Дэниелс.
— Значит, мы договорились, — сказал Вуппа. Он вновь выпрямился во весь свой рост, хотя его макушка едва доставала Остолопу до груди, и добавил: — Я заключил с вами договор как с самцом Расы.
