Джэксон слушал мать и думал о Норисоне, о его благородном поступке. Как он заботится о нем, о его семье! Сиднею даже стало совестно, что он иногда плохо думал о своем антрепренере.
– А Иллай после забастовки похудел. Такой раздражительный, нервный, – в глазах миссис Джэксон была затаенная тревога.
Вошла Рита. Нарядная, самоуверенная. Увидав брата, она бросилась к нему:
– Сидди!
Узнав, что Сидней приглашен центральным клубом Христианского союза молодых людей на «Бал молодых знаменитостей», она повисла на шее брата:
– Я обязательно должна быть там, Сидди!
– Меня пригласили с девушкой.
– Чудесно! Мы и пойдем. Мама, ты слышишь? Мы с Сидди пойдем на бал! Надо заняться подготовкой. Немедленно!
– Но ты же просто сестра. Как же я там буду с тобой?
– Ну и что из того, что сестра? – вспыхнула Рита. – Милый Сидди, ведь моя судьба зависит от тебя. Там можно завести такие знакомства, которые, может быть, решат мою судьбу!
– А Френк что на это скажет?
– Он мне совсем не пара. Неужели ты не понимаешь?
Когда заговорила миссис Джэксон, Сидней понял, что и мать на стороне дочери. Он сдался.
– Ладно.
Сестра наградила его поцелуем и убежала в свою комнату.
Накануне бала у Риты уже был самый модный наряд, такой же, как у знаменитой голливудской кинозвезды с фотографии в журнале «Лайф».
Сидней был буквально ошарашен, когда к нему в гостиницу явилась взбудораженная и счастливая Рита в сопровождении негра, который нес два огромных картонных короба.
– Наконец-то я тебя нашла!
– А дома ты не могла собраться?
– Что ты, Сидди! – Рита подняла на него удивленные глаза. – В таком наряде быть в нашем районе? Ну как ты этого не понимаешь?
– Ты мне срываешь тренировку.
– Подумаешь, какая важность! Один день ради меня можешь и не помахать руками.
Спорить с ней было бесполезно. Сидней направился в ванную. Когда он, закутав шею полотенцем, вышел из ванны и попытался открыть дверь в гостиную, его остановил раздраженный голос сестры.
– Неужели трудно побыть там еще немножко? Я же просила тебя!
Сидней не помнил, о чем она просила. Скрепя сердце он еще четверть часа томился в узком коридоре.
– Можешь входить.
Первое, что бросилось в глаза боксеру, был газовый ком, голубое облако, из которого выглядывала всклокоченная голова сестры. Модная короткая прическа делала ее чужой, незнакомой. Туфельки узконосые, на тонких каблучках, продолговатая сумочка были одного цвета и даже из одной кожи. Длинные, до локтей перчатки и широкий шарф дополняли ее наряд. При каждом движении пышное платье из натурального тонкого шелка приятно шуршало.
– Ну как? – спросила она, не отрывая взгляда от зеркала.
Сидней молча любовался сестрой.
– Что ж ты молчишь? Или тебе не нравится?
– Нет, что ты, нравится. И даже очень!
– Правда? – Рита оторвалась от зеркала и, шурша платьем, подлетела к брату. – Честное слово?
Бал был уже в разгаре, когда они, наконец, переступили порог клуба.
В просторном зале, украшенном национальными флагами, зеленью, разноцветными флажками, лентами, цветами, уже толпилась молодежь. Оркестр, составленный из трех джазов, раскатисто гремел. В широко распахнутых дверях стояли нарядные девушки. Они вручали гостям небольшие букетики живых цветов.
Сидней с Ритой медленно прошлись по залу. Молодые богатые джентльмены и роскошно одетые девушки стояли группами, оживленно беседовали.
– Сиди, взгляни. Это Юркинг, – шепнула Рита. – Самый знаменитый спортсмен, как пишут газеты.
– Он шарлатан, – Сидней повторил слова тренера.
– Сид, ты просто ему завидуешь. Он настоящий спортсмен! За последние годы еще ни один человек в Америке не сумел плюнуть дальше, чем он. Ему принадлежат все рекорды по дальности и точности.
Спорить с Ритой и доказывать ей, что чемпион по плевкам не может быть настоящим спортсменом? Объяснить ли ей, наконец, что такое настоящий спорт?! Но она уже схватила его под руку и тащила куда-то в глубь зала.
