правильно! Уточняю: шидри погиб не по вине аборигенов. Его разорвали звери, когда он вышел из воды. Я послал вам останки. Но теперь аборигены уверены, что мы у них. Что я один, они знать не могут. Подозревают, что нас много и что мы невидимы для их глаз.
А на лесной вырубке, в окрестностях Н…ска, на Земле, никто не мог бы даже вообразить, какой странный, необычайный разговор ведёт один из присутствующих. Тут же, рядом со всеми… Обычный с виду человек, такой же, как все!…
ГЛАВА 12,
рассказывающая о последствиях пребывания «там» автомашины, о событии, отнюдь не неожиданном для внимательного читателя, и о небольшом учёном споре
Начальник областного управления внутренних дел полковник Хромченко был человеком высокого роста и могучего телосложения, внешним видом невольно наводящим на мысли о борцах тяжёлого веса, хотя полковник никогда в жизни не занимался борьбой как спортом. Просто вся их хромченковская порода была такой.
— Я что, — любил говорить полковник, — посмотрели бы вы на моего деда, вот был старик. Один на один шёл на медведя с короткой рогатиной, двухлетнее дерево ломал руками, как мы с вами спичку. Отец был послабее. Ну, а я… — Он пренебрежительно махал рукой.
Но те, кто по той или иной причине смогли испытать на себе руку начальника управления, никак не соглашались с этим его мнением о самом себе, физическая сила полковника была громадной, даже сейчас, на шестом десятке.
Всегда гладко выбритый, тщательно и даже щеголевато одетый, Хромченко был крайне молчалив и всегда отказывался давать какие бы то ни было интервью, с просьбами о которых к руководителям милицейских служб обращаются часто. В случаях же, когда это было совершенно необходимо, он отсылал газетчиков к своему заместителю.
Неудивительно поэтому, что его не обрадовала полученная 12 января, поздно вечером, телефонограмма из Москвы с приказанием встретить утром на местном аэродроме трех учёных и трех корреспондентов, среди которых был один иностранец, и отвезти всех шестерых в Н…ск. Причём сделать это обязательно лично.
Эта телефонограмма была ответом на его собственную, переданную в Москву сразу после телефонного доклада майора, уехавшего в Н…ск утром. Несмотра на то, что доклад подчинённого показался полковнику чуть ли не бредом, он счёл себя обязанным доложить о нем руководству. «Чего не случается в наш век, — подумал он при этом. — Ни за что ручаться нельзя, а вдруг все это серьёзно».
Видимо, в Москве отнеслись ко всему этому «абсурду» именно серьёзно, раз решили послать целую делегацию. Самолёт прибывал утром — следовательно, из Москвы вылетал глухой ночью. Вряд ли учёные будут летать по ночам без основательной на то причины!
Хромченко не знал ещё многого из того, что произошло в Н…ске, и потому почти не обратил внимания на странность, бросившуюся в глаза всем в самом Н…ске, — чрезвычайно быструю организацию научной комиссии. Ведь он передал своё сообщение уже под вечер!
«Наверное, там знают что-то, чего мы тут не знаем!» — подумал он только.
Так это было на самом деле или не так, а вопросы неизбежны. И отвечать на них придётся не кому- нибудь, а именно ему. Звонить в Н…ск, чтобы узнать побольше подробностей, было уже поздно.
Полковник лёг спать в скверном настроении. Он винил себя в том, что слушал доклад майора не столь внимательно, как этот доклад, судя по всему, заслуживал.
Утром, перед самым отъездом в аэропорт, Хромченко позвонил знакомому корреспонденту агентства печати «Новости» Горюнову и, коротко рассказав о событиях вчерашнего дня, осведомился, не хочет ли тот ехать с ними. Оказалось, что Горюнов кое-что уже слышал (как умудрялся этот человек всегда все знать и обо всем слышать, было непонятно полковнику) и сам собирался ехать сегодня в Н…ск. Он предложил в распоряжение Хромченко свою машину.
— Очень хорошо! — ответил полковник. — Ваше предложение весьма кстати. Выезжайте в аэропорт, там встретимся. Вы возьмёте к себе своих коллег — корреспондентов, а я в свою — трех учёных. Тогда обойдёмся без автобуса.
— Милое дело! — засмеялся Горюнов. — А что я буду отвечать на их вопросы? Я же почти ничего не знаю!
— Вы думаете, я знаю больше? Поговорим на аэродроме, в ожидании самолёта. Выезжайте через, — он кинул взгляд на часы, — десять минут!
Предложение Горюнова обрадовало полковника. В том, что трое корреспондентов не дадут покоя всю дорогу своими расспросами, можно было не сомневаться. Газетчики, по самому роду их деятельности, обязаны быть любопытными. Пусть отдувается Горюнов — сам газетчик! Учёные же, возможно, окажутся более сдержанными.
Хромченко заранее раздражала мысль, что придётся много разговаривать все полтора часа пути до Н… ска.
В последнем он не ошибся, но зато в другом, что было для него более важным, ошибся весьма основательно.
Разговор в машине не смолкал ни на минуту, но не только раздражения, но даже лёгкой досады Хромченко при этом не испытывал. Полтора часа пролетели незаметно, настолько необычайны и увлекательны были рассказы его спутников. Они не задали полковнику почти ни одного вопроса, а, наоборот, он сам задавал их, и задавал много. И ответы были так странны, так непохожи на когда-либо слышанное, что Хромченко опасливо поглядывал на водителя машины, не без основания опасаясь за безопасность, поскольку водитель тоже все слышал.
В конце концов, не выдержав, полковник приказал снизить скорость. При этом один из учёных, самый молодой с виду, догадавшись о причине странного приказания, добродушно и весело рассмеялся.
В аэропорту, когда прилетевшие вышли из самолёта и, здороваясь, назвали свои имена и специальности, полковника очень удивило, что двое из них оказались представителями паук, казалось бы не могущих иметь никакого отношения к событиям в Н…ске, — астрономии и биологии. Третий, тот самый, который потом рассмеялся в машине, представился доктором физических наук, и его прилёт в глазах Хромченко выглядел естественным и необходимым. Но зачем сюда прибыли первые двое, он тогда не мог даже вообразить.
Через полчаса пути, узнав многое, полковник думал уже иначе.
Когда показался Н…ск, разговор прекратился. Все с интересом рассматривали город, ставший местом таких замечательных событий, которые, кстати, уже не казались полковнику Хромченко ни абсурдом, ни бредом. Пассажиры бежевой «волги» знали, что пройдёт совсем немного времени — и фотографии Н…ска появятся во всех газетах и журналах мира. Пока что об этом не подозревали даже те, кто находился в центре событий, в самом Н…ске.
Хромченко правильно решил вчера, после получения телефонограммы, что в Москве знают больше, чем в Н…ске. Правда, это относилось только к учёным, а, например, корреспонденты, ехавшие в машине Горюнова, знали не больше, чем люди, которые ожидали их возле местного отделения милиции.
Утопающий в зелени Н…ск был очень живописен летом, а сейчас, в середине зимы, имел довольно скучный вид. Оголённые деревья обнажали и дома, которые без зеленого наряда выглядели все на одно лицо. Невольно думалось, что организаторы н…ских событий избрали для своих экспериментов довольно унылое место.
До подъезда отделения милиции осталось около двухсот метров.
Последние обороты колёс автомобиля. Хромченко уже взялся за ручку дверцы…
