– Это должно быть чертовски хорошее оружие, – горько процедил он, неподвижно глядя в одну точку перед собой.
– Мне было нужно именно это. Отсюда и цена. Кроме того, я видел описание всех украденных драгоценностей. Им не очень-то хотелось его показывать, но у них не было выбора.
– Ну, теперь ты удовлетворен?
– Вполне. Мне теперь понятно, где находится остальная часть драгоценностей.
В кабине на мгновение воцарилась мертвая тишина: бензозаправщик уехал и рабочие уже закончили свою работу. Китсон снова достал сигареты и протянул мне одну.
– Откуда тебе это известно? Ты в этом абсолютно уверен?
– Почти. Вот посмотри, в этом описании все мои драгоценности и те, что обнаружили в Бейруте практически исчерпывают список ювелирных украшений. Все остальное – золотая утварь, резные камни и прочие изделия ремесленников.
– Ну и что?
– Просто прикинь, если у тебя в руках оказалась вся партия, что бы ты попробовал продать в первую очередь?
Он выдохнул в потолок струйку дыма и на секунду задумался.
– Мне кажется, я понимаю ход твоих мыслей, конечно это будут украшения. Их можно разрознить, разобрать на части, а камни переогранить. Утварь, резные изделия из камня продать сложнее, их легче узнать.
– Прямо в точку. Более половины стоимости таких изделий составляет работа художника или ремесленника, поэтому они легко узнаваемы. Так что ты будешь ждать до тех пор, пока не будешь абсолютно уверен в каналах сбыта, а до этого будешь по частям продавать украшения. Именно эти вещи всплыли в Бейруте Потом они отправляют туда все оставшиеся кольца и ожерелья. Мы вступили в игру в середине второго действия.
– Так что все остальное по-прежнему спрятано в окрестностях Афин. У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?
– В Афинах ничего больше нет. У Миклоса и так было слишком много трудностей с отправкой, чтобы оставлять там что-либо еще. Весь ребус отправки драгоценностей в Бейрут через Триполи и караванную тропу был просто продиктован паникой. Миклосу казалось, что набоб держит под контролем все прямые связи с Бейрутом. Если бы у него были еще и золотые изделия, он отправил их, не задумываясь. Нет, они находятся там же где и были: на острове с разбитым самолетом.
Кен выдвинул из подлокотника кресла пепельницу и медленно затушил в ней сигарету. Когда он, наконец, посмотрел на меня, глаза его весело заблестели и уголки рта тронула улыбка.
– Когда мы вылетаем?
– Завтра в девять тебя устроит? Возьмем мою 'Дакоту'. Мы можем опять сесть на Саксосе, а потом за полчаса добраться на лодке до Кира.
– Тогда у тебя будет новый второй пилот, – кивнул он.
Часть четвертая
24
В половине седьмого я уже смотался из аэропорта, забежал к себе в отель переодеться в летний костюм и отправился в 'Уаддан'. Я собирался спокойно провести вечер, и если кому-нибудь хотелось обыскать мой номер, то у меня не было возражений.
Кен по-прежнему держался в тени, поскольку его появление могло спровоцировать набоба на какую- нибудь глупость, а до девяти часов утра лишних неприятностей мне не требовалось.
В баре отеля почти никого не было. Большинство его посетителей в это время ужинало в ресторане, из-за дверей которого сюда доносился гул и позвякивание посуды. За столиком у стены сидели Роджерс и Ширли Берт. Я помахал бармену и направился к ним.
– Привет, ребята. Что вы пьете?
Ширли подняла голову и выдохнула сигаретный дым мне в живот.
– Виски. Собираюсь начать второй галлон.
Роджерс сразу засуетился и сказал, что собирается поужинать. Тем временем появился бармен, я заказал два виски и присел к ним за столик.
На Ширли была та же самая блузка, в которой она мне впервые встретилась в Афинах. Она выглядела даже несколько вызывающе, он не давала повода для фамильярности. Вот и сейчас Ширли задумчиво вертела в руке бокал.
Я закурил и протянул ей пачку, но она, не глядя в мою сторону, выудила из пепельницы недокуренную сигарету и показала ее мне.
Сегодняшнему вечеру предстояло стать Ночью Скорби в старом 'Уаддане'.
Роджерс покончил со своей выпивкой и встал из-за стола.
– Я думаю мне пора немного подкрепиться. До свидания, мисс Берт. Пока Джек.
Все это время он почему-то старательно избегал смотреть мне в глаза, повернулся и неторопливой походкой делового человека отправился в зал ресторана.
Бармен принес наш виски. Ширли покончила со своим бокалом и тут же сделала порядочный глоток из нового. Меня это удивило: во время нашей последней встречи в Афинах она себе такого не позволяла.
– Твое здоровье, сестра Берт, – сказал я и одним махом выпил свою порцию.
