Хойт удивился:
– Людях Скоупа?
– Не работает ли на него парень восточного типа?
Краска бросилась Хойту в лицо, оно покраснело, будто открытая рана. Тесть глядел на меня с благоговейным ужасом, только что не перекрестился.
– Эрик Ву, – глухо проговорил он наконец.
– Вчера я встретил мистера Ву собственной персоной.
– Невозможно, – прошептал Хойт.
– Почему?
– Ты не остался бы в живых.
– Мне повезло.
Я поведал Паркеру мою историю. Он, казалось, сейчас расплачется.
– Если Ву нашел Элизабет, если он схватил ее в парке раньше, чем тебя… – Хойт зажмурился, отгоняя ужасную картину.
– Не схватил.
– Почему ты так уверен?
– Потому что он допытывался, что я делал в парке. Если бы он уже поймал Элизабет, то не стал бы об этом спрашивать.
Паркер медленно кивнул. Допил свой стакан и нацедил следующий.
– Но теперь они знают, что Элизабет жива, – сказал он. – Значит, скоро придут и за нами.
– Что ж, будем защищаться, – с фальшивой бодростью сказал я.
– Ты меня будто и не слушал. У чудища вырастают новые головы.
– А в конце герой все равно побеждает.
Хойт лишь фыркнул в ответ. И был, надо сказать, прав. Я не спускал с него глаз. Пробили старые часы.
– Вы должны рассказать мне остальное, – сказал я.
– Остальное уже не важно.
– Вся эта история связана со смертью Брэндона Скоупа, верно?
Он снова кивнул. Правда, без особой уверенности.
– Я знаю, что Элизабет обеспечила алиби Хелио Гонсалесу, – продолжал я.
– Это не важно, Бек, поверь мне.
– Сказала, что приходила к нему и он ее поимел.
Хойт молча сделал очередной глоток.
– Элизабет зарезервировала ячейку на имя Сары Гудхарт, – продолжал я. – Именно там и нашлись ее фотографии.
– Знаю. В ту ночь мы спешили. Я не знал, что бандиты уже забрали у нее ключ. Мы обшарили их карманы, но не догадались заглянуть в ботинки. Да в тот момент это казалось и не важным, я считал, что их никогда не найдут.
– В ячейке, кроме фотографий, было и кое-что еще.
Хойт аккуратно отставил стакан.
– Старый пистолет моего отца. Тридцать восьмой калибр. Помните его?
Тесть поглядел в сторону и сказал неожиданно мягким голосом:
– «Смит-и-вессон». Я помогал Стивену его выбирать.
Я почувствовал, как меня снова затрясло.
– Вы знали, что Брэндон Скоуп был убит именно из этого оружия?
Хойт крепко зажмурился, как ребенок, отгоняющий дурное видение.
– Расскажите мне, что случилось.
– Ты знаешь.
Я не мог справиться с дрожью.
– Все равно расскажите.
– Элизабет убила Брэндона Скоупа.
Каждое слово звучало как взрыв.
Я замотал головой. Я знал, что это неправда.
– Она работала с ним бок о бок в этой их благотворительной организации и узнала бы правду рано или поздно. Брэндон играл и в доброго дядюшку, и в уличного гангстера одновременно. Наркотики, оружие и многое другое.
– Элизабет мне не рассказывала.
– Она никому не рассказывала, Бек. Но Брэндон понял, что она знает. Он избил Элизабет, чтобы запугать. Я не узнал тогда об этом, она запудрила мне голову этой историей о дорожной аварии так же, как и всем остальным.
– Элизабет никого не убивала, – настаивал я.
– Это была самооборона. Когда Брэндон понял, что Элизабет продолжает следить за ним, он вломился в ваш дом с ножом в руках. Бросился на нее… и она выстрелила. Необходимая самооборона.
Я, не останавливаясь, мотал головой.
– Элизабет позвонила мне, рыдая. Я кинулся к вам. Когда доехал, – он осекся, переводя дыхание, – Брэндон уже умер. Элизабет держала в руке пистолет. Она хотела, чтобы я позвонил в полицию. Я ее отговорил. Гриффину Скоупу не было бы дела до того, что моя дочь просто защищалась. Он бы убил ее или придумал что-нибудь похуже. Я попросил ее дать мне несколько часов. Элизабет колебалась, но в конце концов согласилась.
– Вы перетащили тело, – сказал я.
Он кивнул.
– Я знал о Гонсалесе. Парень быстро скатывался по наклонной плоскости. Я таких отпетых много видел, его бы все равно скоро посадили. Лучшее прикрытие надо было поискать.
Что-то начинало проясняться.
– Только вот Элизабет не согласилась, – догадался я.
– Я не думал, что так выйдет, – кивнул Хойт. – Она услышала в новостях об аресте Гонсалеса и решила устроить ему алиби. Чтобы спасти его, – тесть саркастически усмехнулся, – от пожизненного заключения. – Он покачал головой. – Глупо. Если бы только Элизабет позволила повесить убийство на этого придурка, все бы кончилось еще тогда.
– Люди Скоупа прознали, что она организовала ему алиби? – спросил я.
– Да, из каких-то своих источников. Они провели собственное расследование и узнали, что моя дочь следила за Брэндоном Скоупом. Догадаться об остальном не составило труда.
– Значит, той ночью на озере, – сказал я, – это было что-то вроде мести?
– Частично да, – согласился, подумав, Хойт. – А кроме того, Скоуп хотел, чтобы правда о Брэндоне никогда не вылезла наружу. Для всех он был погибшим героем. Его отец не желал, чтобы кто-то разрушил эту легенду.
«И моя сестра тоже», – подумал я.
– Я так и не понял, зачем Элизабет спрятала вещи в банковской ячейке.
– Доказательства, – коротко объяснил Хойт.
– Чего?
– Что она убила Брэндона Скоупа. И что сделала это в пределах необходимой самообороны. Элизабет не хотела, чтобы за ее выстрел осудили кого-нибудь другого. Наивно, да?
Нет, не наивно. Я сидел и пытался осмыслить открывшуюся мне правду. Не получалось. Потому что это была не вся правда. Я знал это лучше, чем кто-либо еще. Я смотрел на своего тестя – на посеревшую кожу, редеющую шевелюру, обвисший живот, на сохранившее выправку полицейского, но уже стареющее тело. Хойт думал, будто знает, что случилось с его дочерью. Он и не догадывался, как сильно ошибается.
Я услышал раскат грома. Дождь забарабанил в стекло тысячей маленьких кулачков.
– Вы могли бы, по крайней мере, рассказать мне.
