ребенок был жив?
– Отец, – сказал Риган.
– А чье оружие таинственно исчезло с места убийства?
– Отца.
– Точно. – Тикнер сложил пистолетом средний и указательный пальцы и прицелился в Ригана.
– Так где же все это время находился ребенок?
– Его прятали.
– Ценное соображение, ничего не скажешь.
– Да нет, вы подумайте. Мы все это время глаз не спускали с Сайдмана, и он это знает. Так кому прежде всего с руки спрятать малышку?
– Приятельнице, о которой нам ничего не было известно. – Риган понял, к чему клонит Тикнер.
– Больше того, эта приятельница из бывших федералов. Эта приятельница знает методы нашей работы: как организовать получение выкупа, как спрятать ребенка. Надо найти знакомых Стейси, сестры Сайдмана, и заручиться их поддержкой.
Риган задумался.
– Ладно, – заговорил он, – положим, все так оно и есть. Эти двое совершают преступление. Получают два миллиона и ребенка. Но дальше-то что? Преступники полтора года прохлаждаются и вдруг решают, что неплохо бы еще денег получить?
– Им требовалось время, чтобы отвести от себя подозрения. Может, надо было расплатиться по закладной на поместье жены. Может, понадобилось два миллиона, чтобы сбежать отсюда. Откуда мне знать?
– Мы все время упускаем одну и ту же вещь. – Риган нахмурился.
– А именно?
– Если за всем этим стоит Сайдман, то как получилось, что он сам едва на тот свет не отправился? Это ведь не подстава – мол, подстрели меня так, чтобы все выглядело правдоподобно. Он вырубился полностью. Санитары, оказавшиеся на месте первыми, вообще сочли его трупом. Да мы и сами, ничтоже сумняшеся, почти десять дней называли это происшествие двойным убийством.
– Да, это вопрос, – кивнул Тикнер.
– А куда он сейчас направляется? Я имею в виду, что ему понадобилось на мосту Джорджа Вашингтона? Думаете, он решил, что пора удрать с двумя миллионами в кармане?
– Не исключено.
– По-вашему, когда люди пытаются скрыться, они расплачиваются на мосту талонами?
– Нет, но он может не знать, как легко его в таком случае выследить.
– Да бросьте вы, все это знают. Вы покупаете талон на почте. Там говорится, когда и где именно вы можете по нему проехать. Но даже если Сайдман такой тупица, чтобы не подумать об этом, то ваша Рейчел – или как ее там? – должна понимать, что к чему. Бывший агент все-таки.
– Рейчел Миллз. – Тикнер неторопливо кивнул. – Да, вы правы.
– Спасибо.
– Ну и что из всего этого следует?
– А то, что нам до сих пор не за что зацепиться. А потому и не понятно, что происходит.
Зазвонил мобильник.
– Вы где? – послышался голос О'Мэлли.
– В миле от моста Джорджа Вашингтона, – ответил Тикнер.
– Нажмите на газ.
– Зачем? Что за спешка?
– Нью-йоркская полиция только что засекла машину Сайдмана, – пояснил О'Мэлли. – Он запарковался у парка «Трайон-форт». Это в миле-полутора от моста.
– Знаю, – бросил Тикнер. – Через пять минут, даже меньше, будем там.
Хеши казалось, что все идет слишком уж гладко.
Он видел, как доктор Сайдман вышел из машины. Присмотрелся, никого не обнаружил и начал спускаться со старой крепостной башни.
Он заметил женщину в самый последний момент.
Хеши задержался, глядя, как она направляется к эскалатору. С женщиной двое мужчин. Ничто не вызывает подозрений. Но когда она осталась одна, ситуация изменилась.
Женщина почему-то задержалась у парка. Хеши двинулся к ней.
Он знал, что его внешность производит устрашающее впечатление. Знал он и то, что многие провода в его мозгу соединены неправильно. Но не обращал на это никакого внимания, что, впрочем, по его мнению, тоже являлось следствием неправильного соединения. Найдется немало людей, которые будут утверждать, что Хеши – воплощение чистого зла. За свою жизнь он убил шестнадцать человек, четырнадцать – после пыток. Шестеро из тех, на кого он покушался, остались в живых, но лишь для того, чтобы мечтать о
