А Хантер никогда и не сомневался в ней.
Без ума от желания, полная решимости насладиться этим мужчиной так, как она еще никогда не наслаждалась, Даффи выгнулась и почти легла на грудь Хантера. Она вытерла его полотенцем, но оставила мокрой ту часть, которую собиралась облизать.
Горячая вода ванны абсолютно не успокоила Хантера.
– Надеюсь, тебе это нравится, – сказала Даффи, становясь возле него на колени и едва-едва лизнув его член. Засмеявшись, она добавила: – Это особенное полотенце.
– Ты сошла с ума! – Его голос был одновременно и вздохом, и рычанием; движения Даффи стали более решительны, внимание к его мужскому достоинству – настойчивее.
Она взяла его ртом, и Хантер сказал голосом, идущим откуда-то из нутра:
– Почему бы и нет?
Пробуя его, наслаждаясь им, выводя его из себя, Даффи получала чувственное удовольствие от того, что он свободно двигается в ней. Она всегда наслаждалась сексом, но никогда не стремилась доставить радость мужчине. Сейчас, глядя вверх на Хантера, откинувшего назад голову с выражением крайнего экстаза на лице, Даффи испытала чувство обладания, о существовании которого просто не подозревала.
Обладания, которое она должна использовать только во благо.
Не сразу она поняла, что Хантер держит руки на ее плечах и притягивает ее к своей груди.
– Ты великолепна, – сказал он, откидывая влажные волосы с ее лица. – Но сейчас я хочу тебя.
Даффи не знала, сможет ли Хантер продержаться дольше. По тому, как он пульсировал под ее обильными поцелуями, как исследовал ее гортань, словно женскую суть, она понимала, что он на грани сладостного, бурного освобождения.
В этот раз он качнулся над ней и, раздвинув ее ноги, попробовал ее. Даффи была уже на пределе возбуждения и подняла бедра навстречу его поцелуям, сначала нежным, потом настойчивым. Она отвечала, вскрикивая, и подавалась к нему всем телом.
Хантер поднял голову, и она увидела сквозь дымку наслаждения выражение удовлетворения на его лице.
Потом, когда он двигался на ней и в ней, Даффи забыла обо всем на свете. Забыла, что они лежат на полу среди разбросанных полотенец; забыла, что она решила не уступать его домогательствам; забыла, что когда-то обещала не потворствовать своему желанию спать с мужчиной.
Хантер задержал дыхание, и Даффи чувствовала его медленные поступательные движения. Он вышел из нее и, вскочив, бросился к тумбочке, бормоча:
– Только ты можешь заставить меня забыть обо всем.
Даффи улыбнулась и осталась лежать на полу, распластанная и ждущая возвращения Хантера. Он нашел то, что искал, снял обертку, одним движением натянул презерватив на свой возбужденный член, наклонился и поднял ее.
Опустив ее на массивную кровать в своей спальне, он сказал:
– Теперь ты моя.
Даффи не знала, что ей больше нравится: эти слова собственника или та медлительность, с которой он вновь вошел в нее, исследуя, выходя, затем опять погружаясь в нее до тех пор, пока она не закричала в экстазе.
Крича и смеясь, она крепко удерживала его, пока Хантер наконец не нашел желанное освобождение, глубоко в ее теле, глубоко в ее душе.
Хантер медленно приходил в себя; они с Даффи лежали, прижавшись друг к другу бедрами, на покрывале огромной кровати. Он завернул презерватив в салфетку с прикроватной тумбочки и кинул его по направлению к корзине для бумаг. Слава Богу, он вспомнил о нем в последнюю минуту.
Взглянув вверх, Хантер подумал, как забавно, что он ни разу не вспомнил о зеркальном потолке, одной из главных особенностей спален для взрослых в этом отеле. Нет. Все его мысли были только об обладании Даффи и о роскошном оргазме внутри ее чарующего тела.
Даффи пошевелилась, и он прижал ее к себе. Ему нравилось смотреть вверх и видеть их отражение, обнаженных и прижавшихся друг к другу. Странно, что он редко обнимал женщин. Он любил заниматься сексом, горячим и страстным, после которого желание бежать дальше, возвращаться к деловой жизни только усиливалось. Сейчас же, однако, ему не хотелось ни на метр удаляться от Даффодил Лэндри.
Он нахмурился.
– Не хмурься, – прошептала Даффи, потянувшись, чтобы погладить его бровь.
– Я не хмурюсь, – возразил он.
– Ладно, ладно. – Она повернулась и указала пальцем на потолок: – От зеркала ничего не утаишь.
– Значит, ты заметила?
Даффи улыбнулась и, он мог бы поклясться, немного покраснела.
– Ты можешь назвать мне то, что никогда не делала раньше? – Хантер накрыл ладонью ее грудь и нашел сосок, расцветший, тугой, удивительно готовый к следующему заходу.
– Пожалуй, да, – ответила она.
– И что это? – Он легонько провел пальцем вниз к ее бедру.
– Ну, я, например, никогда не занималась любовью под зеркалом, и мне стыдно, что сегодня это
