Вспышка!
Должно быть, Тиффани почувствовала, что их снимают. Она вплотную приблизилась к мужчине, поправляя его галстук-бабочку.
Вспышка!
Вспышка!
Три быстрых снимка – и Даффи повернула назад. Она быстро пробралась сквозь толпу. Ей нужно было осветить еще два события.
Когда Даффи спустилась по центральной лестнице особняка, она вдруг с удивлением поняла, что ни одно из других общественных мероприятий не интересовало ее. И Даффи знала причину – на них не будет черноглазого брюнета.
Черт, но ведь она красива.
Безусловно, она хорошо сложена – прекрасная фигура, царственная осанка. Безупречная кожа, шелковистые светлые волосы… Строгое платье скорее нашептывает, чем кричит о достоинствах своей хозяйки. Короче говоря, эта женщина обладала такой внешностью, какую Хантер редко встречал, если вообще встречал.
Даже очаровывая миссис Делонпре и готовя солидное обращение для Клуба сирот, Хантер думал о Даффодил Лэндри, единственной женщине в доме, которую Алоизиус умолял его избегать во что бы то ни стало.
Хантер следил за тем, как она разговаривает с другой женщиной, светловолосой, цвет волос которой как две капли воды походил на цвет волос Даффодил. Но даже тогда, хотя Хантер мог видеть двойняшку лишь со спины, он интуитивно знал, что она никогда не произведет такого впечатления, как Даффодил Лэндри.
Однако парень, стоявший рядом с двумя женщинами, явно считал иначе; его рука собственнически покоилась на плечах двойняшки.
Даффи отошла от мужчины и женщины. К этому моменту Хантер уже знал, что она чувствует его взгляд. Она впитывала этот испытующий взгляд, не краснея, не жеманясь и не отворачиваясь. Он должен познакомиться с этой женщиной.
– Представь меня, – попросил он Алоизиуса, едва миссис Делонпре оставила их.
– А что я, по-твоему, делаю со времени прибытия сюда первого же гостя? – ответил его партнер, упорно отказываясь понимать смысл просьбы Хантера.
– Представь меня ей, – уточнил Хантер.
– Кому угодно, но не Даффи. – Алоизиус упрямо вздернул подбородок.
– Что бы ни случилось между ней и тобой, даже если это что-то ужасное, это касается только вас, – сказал Хантер, но не стал ни о чем спрашивать.
Он и правда не хотел знать. Несомненно, и его собственное прошлое – черт, и его настоящее – не выдерживало пристального взгляда.
– Это тот случай, когда женщина просто бросает тебя, – ответил Алоизиус, по всей видимости, собираясь вдаваться в подробности. – Но Даффи делает это больнее других. Она кажется весенним цветком, чего и ожидаешь от женщины с таким именем, а потом с ней что-то происходит и она уходит, не объясняя причин. – Алоизиус повел плечами, будто желая отогнать неприятное воспоминание других, более открытых.
Даффи сделала шаг в их сторону.
– Интересно, – прошептал Хантер.
– Если ты так думаешь, тогда попытайся понять, что ты попался в ловушку, и решай, как спастись.
Она улыбнулась.
Он ответил на улыбку и шагнул в ее направлении.
Ему не следовало делать этого, и вовсе не из-за каких-то предостережений Алоизиуса, а потому, что перед тем, как пуститься в новые приключения, он должен был разобраться в собственной беспорядочной жизни.
А Даффодил Лэндри, он был уверен, оказалась бы самым большим его жизненным приключением.
Кто-то схватил его за локоть. Хантер напрягся, потом расслабился. Взглянув на своего упрямого друга, он улыбнулся ему. Однако, обладай он хотя бы незначительным чувством самосохранения, Хантер увидел бы таящуюся позади опасность.
– Здесь Тиффани, – негромко предупредил Алоизиус как раз в тот момент, когда облако духов маленькой брюнетки двинулось на них.
– Вот женщина, которую мы искали, – весело произнес Алоизиус. – Тиффани Фиппс, Хантер Джеймс.
Хантер подал руку: он был расстроен, но не подал виду.
Зеленоглазая брюнетка, игнорируя его руку, бросилась к нему и, как удар, нанесла кокетливый поцелуй в щеку, без чего Хантер легко мог бы обойтись.
– Мне кажется, мы всегда были самыми близкими друзьями, – сказала она, отступая назад, впрочем, не слишком далеко.
Сильный запах ее духов раздражал его ноздри. Неожиданно вспышка фотоаппарата ослепила его.
Хантер оглянулся на Даффодил Лэндри. Тиффани снова потянулась к нему и стала играть его галстуком-бабочкой – в это время вторая вспышка опять ослепила его.
