–
– Одна из наших старших студенток, – пояснила секретарша. – Боже, она что, попала в беду?
– Я уже приходил к вам, – сказал Ребус, – и вы мне ничего не сказали. Почему?
– Приходили? – Она внимательно изучила его лицо. – Да, теперь я вспомнила. Ну, в общем, дело в том, что Лиза попросила меня никому не говорить.
– Почему?
– Из-за ее диплома, объяснила она. Она пишет работу по… Как же это называется? – Она открыла ящик стола и достала оттуда листок бумаги. – Ах да, «Психология расследования тяжких преступлений». Она мне все объяснила. Ей нужен доступ к полицейским расследованиям, а для этого необходимо завоевать доверие. Сами понимаете: полиция, суд, ну и так далее. Она сказала, что притворится преподавателем. Я сказала ей: не делай этого, я предупреждала ее, но она твердила, что у нее нет другого выхода. В полиции никто не стал бы возиться со студенткой, так ведь?
Ребус не нашелся что ответить. Конечно нет, никто не стал бы возиться со студенткой. С какой стати?
– Значит, вы ее прикрывали?
Женщина пожала плечами:
– Лиза – весьма настойчивая молодая особа. Она сказала, что, возможно, мне не придется врать. Я просто буду говорить, что ее нет на месте или что у нее сегодня нет уроков, что-нибудь в этом роде. Она думала, что никому не придет в голову ее проверять.
– А кто-нибудь уже проверял?
– Да, конечно. Вот, например, сегодня мне звонил мужчина, с которым у нее было назначено интервью. Он хотел убедиться, что она действительно преподаватель колледжа, а не какая-нибудь журналистка из «Ноузи паркер».
Сегодня? Интервью сегодня? Что ж, по крайней мере, эту встречу она будет вынуждена отменить.
– А кто был этот человек? – осведомился Ребус. – Вы запомнили?
– Кажется, я записала, – сказала она, взяла толстый блокнот, лежавший у телефона, и принялась листать его. – Он представился, но я не могу вспомнить его имя. По-моему, в Олд-Бейли… Да, точно. Она договорилась встретиться с ним в Олд-Бейли. Как правило, если кто-нибудь называет имя по телефону, я тут же записываю. А сейчас… Очень странно.
– Может, в корзине для мусора? – предположил Ребус.
– Может… – неуверенно протянула она.
Ребус поставил на стол маленькую плетеную корзинку для мусора и внимательно изучил ее содержимое. Конфетные обертки, карандашная стружка, пластиковый стаканчик, скомканные бумажки. Куча каких-то обрывков.
– Нет, слишком большая, – говорила она, пытаясь развернуть одну из скомканных бумажек, или: – Нет, слишком маленькая, – пока наконец Ребус не выудил из корзинки листок и не положил его на стол. Листок был испещрен какими-то рисунками, иероглифами, каракулями, телефонными номерами, адресами и прочей ерундой.
– А! – воскликнула она, ткнув пальцем в угол, где было что-то нацарапано едва различимым бледным карандашом. – Может, это?
Ребус приблизил листок к глазам. Да, именно это он искал, вне всяких сомнений.
– Спасибо, – сказал он.
– О, боже мой, – вздохнула секретарша, – неужели она попала в беду по моей вине? Лиза в беде? Что она сделала, инспектор?
– Она солгала нам, – сказал Ребус, – и поэтому теперь вынуждена скрываться.
– Скрываться? Но она ничего подобного не говорила!
Ребусу показалось, что у этой дамы, мягко говоря, не все дома.
– Дело в том, что она и сама не предполагала, что все так обернется, вплоть до сегодняшнего дня.
Секретарша энергично закивала:
– Да, но ведь она мне звонила около часа назад.
Ребус напрягся и нахмурил брови:
– Звонила?
– Да. Она сказала, что звонит из Олд-Бейли. Хотела узнать, нет ли для нее каких-нибудь сообщений. Сказала, что у нее еще уйма времени до второго интервью.
Не тратя времени на вопросы, Ребус схватил трубку и быстро набрал номер:
– Я хочу поговорить с Джорджем Флайтом.
– Минуточку, пожалуйста… – В трубке раздался щелчок, а потом чей-то голос произнес:
– Отдел убийств, детективный сержант Уолш.
– Это инспектор Ребус.
– Да? – сухо осведомился голос.
– Мне надо поговорить с Флайтом. Это срочно.
